Колыбельная для вампиров 4 (СИ)

— Кошка, мы сейчас не на Арее, — заметил Мика.

Со стороны казалось, что он полностью поглощён своими делами, но это была фикция. Как пресловутый Гай Юлий Цезарь он мог одновременно читать, слушать и отдавать распоряжения, причём по совершенно разным вопросам.

— И вообще, я вам не овечка Долли, — добавил он с некоторой обидой в голосе.

В воображении тут же возник круторогий клыкастый баран, чёрный и красноглазый, во главе стада таких же кровожадных овечек. Мика бросил на меня укоризненный взгляд и я, не удержавшись, засмеялась. «Поросёнок!» — улыбнулась Рени и даже у Ника дёрнулись уголки губ, но он тут же напустил на себя неприступный вид. Ах, так? Я представила мостик и двух баранов, которые упёрлись лбами и злобно сверкают глазами, не желая уступать друг другу дорогу. Отступление, разбег. Удар! Ещё удар! И бултых в пропасть.

— Вот именно, ведёте себя как два упрямых барана, хотя дело не стоит выеденного яйца, — заявила Рени и повернулась к Нику, сидящему рядом с ней. — Милый, как бы ты ни упирался, биологически Мика твой отец.

Но бараны так просто не сдаются.

— Клон отца, — уточнил Ник. — Кроме внешней формы, Михаэль не имеет ничего общего с раем Таятаном. К тому же ментально он куда слабей чем отец.

— Это имеет для тебя значение?

— Да!

— Предположим, с раем Таятаном случилось бы несчастье, и он стал слабей котёнка, — гнула Рени свою линию. — Разве тогда он потерял бы право быть твоим отцом?

— Мой отец не потерпел бы такого! — воскликнул Ник.

— Я спрашиваю не об этом, — стояла Рени на своём. — Ответь, лишился бы рай Таятан в твоих глазах отцовских прав и уважения?

— Нет, — буркнул Ник, прижатый к стенке.

— Тогда ответь, может быть, Мика таков, что не заслуживает твоего уважения?

— Он многое сделал для своего народа, — последовал расплывчатый ответ.

— Для нашего народа, — поправила Рени. — Милый, если эрейское право говорит, что Мика тебе отец и сам ты хорошо к нему относишься… не спорь, я это вижу! то я не понимаю, в чём тогда проблема! — воскликнула она и Ник покачал головой.

— Мадам, проблема не во мне, а в вашем муже. Извините, но я, пожалуй, пойду.

Ник встал, собираясь уйти, но Мика наконец-то оторвался от своих дел и поднял на него глаза.

— Понимаю, тебе неприятен этот разговор, но нам действительно необходимо определиться со степенью родства, — проговорил он сдержанным тоном и на его лицо легла тень раздумья. — Никотан, думаю, это ты не можешь переступить через себя и признать во мне отца. Тем не менее это будет наилучшим выходом в данной ситуации.

— Прости, но я никогда…

— Айе, райделин Никотан, афея паураэс лут катем дайс.

Нужно было видеть лицо Ника, когда отец выдал эту фразу на непонятном языке. Это была какая-то дикая смесь радости, неверия и сумасшедшей надежды. Некоторое время он стоял столбом, а затем какой-то деревянной походкой подошёл к Мику и, опустившись на одно колено, коснулся губами его руки.

— Айе, рай Таятан, аседа баркес тумада.

В следующее мгновение он вылетел из кухни, и мы с Рени растеряно посмотрели ему вслед, а затем обе уставились на Мика.

— Это что было? — не выдержала я.

— Вот именно! Дорогой, что это было? — поддержала меня Рени.

— Ты же сама хотела, чтобы мальчишка стал частью нашей семьи, — ответил Мика с невозмутимой миной на лице.

— И что? — воскликнули мы хором с Рени.

— Девочки, я исполнил ваше желание. Так что хватит меня пытать, у меня дел невпроворот. Мари, будь добра, скажи Нику, что в половине десятого я жду его у себя в кабинете. Детка, я всё вижу! Прекрати корчить злобные рожицы. Не нужно тратить моё время, доказывая обратное. Да, это было и твоё желание. Хочешь, чтобы я полностью озвучил твои мысли?

— Нет! — поспешно воскликнула я и, поблагодарив Рени за завтрак, побежала исполнять поручение отца.

Ненавижу телепатию! Повезло же людям. Ври сколько угодно, и никто ни о чём не догадается.

Вот так одним махом Мика усыновил самую легендарную личность в мире вампиров, и я уже всерьёз озаботилась проблемой выживания рядом с ними. Может, попросить их дома ставить ментальные щиты? Вот только чего-то совсем не хочется поднимать этот вопрос. Представляю, какую нотацию выдаст мне Мика, а о реакции Ника лучше вообще не думать. Как-то я уже имела глупость просить отца приглушить излучение поля в доме, на что он отреагировал крайне раздражённо, мол, некоторым поганкам неплохо иметь совесть. Если в более развёрнутом виде, то прозвучало это примерно так: «Нужно понимать, что старейшины тоже люди, и хотя бы дома они хотят расслабиться и отдохнуть». Я всё понимаю, но почему совесть должна быть только у меня? Они хоть представляют на что похоже нахождение с ними в одном доме? Это примерно то же самое, что жить в трансформаторной будке.

— Эй! — я заглянула в комнату Ника. — Отец…

— Я знаю! — перебил он меня. — Передай, что я приду в десять.

— Тебе надо, ты и передавай! — возмутилась я.

— Мариэль!

— Чёрта с два! Я вам не девочка на побегушках! И вообще, мне пора собираться в пустыню.