Колыбельная для вампиров 4 (СИ)

— Это ещё что такое? — рыкнул он. — Как смеешь ты уходить без моего разрешения?

В голосе Штейна было что-то необычное, и Эльза с опаской глянула на него, но тут же успокоилась. По лицу было не похоже, что он действительно злится, и она решила, что это их обычная игра.

— Отстань, Томас! Нефиг висеть надо мной, изображая Пизанскую башню, — заявила она с насмешливой улыбкой. — Ну-ну! Нечего пилить меня грозным взглядом. А то я не знаю! Когда ты вот так, с ходу объявляешь мою ценность, добром это не кончается. Обязательно жди какой-нибудь подставы, типа последнего избиения младенцев. Больше я на такое не подпишусь, хоть убей.

Штейн презрительно фыркнул.

— И то верно! Следовало прибить тебя, на пару кое с кем. Тогда вы обе перестали бы действовать мне на нервы.

— Я так понимаю, это ты о нас с Палевской, — сказала Эльза и, порывшись в сумочке, достала сигареты.

Видя, что Штейн медлит, она вопросительно глянула на него — мол, в чём дело? В ответ он состроил недовольную мину, но всё же достал зажигалку. Это была хоть маленькая, но победа и Эльза с удовольствием выдохнула сигаретный дым.

— В чём дело? Кого на этот раз я должна убить или обольстить?

Она закинула нога на ногу, так что платье задралось выше края ажурной резинки чулок, и тут же пожалела о своей провокации. Вопреки обыкновению, Штейн не стал делать вид, что ничего не замечает. Наоборот, он сел в кресло напротив и придвинулся так близко, насколько это было возможно. Ноги Эльзы оказались между его коленей, и она усмехнулась.

— Ты рискуешь! Или у тебя там пуленепробиваемый гульфик?

— Проверь, — невозмутимо ответил Штейн и пытливо заглянул ей в лицо. — Ну, чего ты ждёшь?

— Встал не с той ноги? — осведомилась Эльза.

Забравшись глубже в кресло, она скинула туфли, а затем и вовсе забралась на него с ногами.

— Что, струсила, Лисичка? — вкрадчиво проговорил Штейн и, наклонившись вперёд, с явным удовольствием провёл ладонью по её щеке. — Персик! Такая же упругая и золотисто-розовая, до краёв наполненная сладким зрелым соком…

— Кошмар! Не иначе у Марты менструация, — пробормотала Эльза.

Чтобы сбить игривое настроение шефа, она пыхнула ему в лицо сигаретным дымом. Пыхнула от души, так что пространство между ними затянуло плотным белесым туманом, глотнув который она сама закашлялась.

Вопреки ожиданиям, Штейн не рассердился. Разогнав пелену дыма, он вновь протянул руку и его пальцы медленным чувственным движением прошлись по контуру её губ. Затем его рука перекочевала вниз и, пройдясь по шее, спустились к плечу и, оголив его, нырнула в вырез платья на груди.

Ошарашенная происходящим Эльза замерла, но сексуальный позыв привёл её в чувство.

— Чёрт побери! Да что с тобой сегодня? — отпихнув руку Штейна, она вернула лямку платья на прежнее место. — Томас, я же сказала, я в ваши с Мартой игры не играю. Так что попридержи коней.

Эльза надеялась, что лёгкий тон, каким это было сказано, позволит им вернуться к прежним отношениям, хотя понимала, что лелеет напрасную надежду. Прежде Штейн фамильярничал с ней, но никогда не позволял себе распускать руки: ни на службе, ни в свободное от работы время. Это было нечто новенькое в их отношениях, и это новенькое ей активно не нравилось. Она по опыту знала, что у Штейна на всё есть своя причина, и тогда в её голове впервые раздался тревожный звоночек. «Неужели он знает? Тогда всё — мне хана!.. Господи! Если Ледяной тигр пронюхает о пари, он засунет меня в такую жопу мира, что вряд ли я выберусь живой… Нет, не может быть! Роза не предаст, а всё остальное всего лишь бездоказательная болтовня», — промелькнуло в её мыслях, тщательно закрытых ментальным щитом.

Стараясь не поддаваться панике, Эльза вновь затянулась сигаретой и с дерзкой улыбкой посмотрела на Штейна, который, с выражением кота, стерегущего пойманную мышь, не сводил с неё пристального взгляда. Отмахнувшись от очередной порции дыма, он с укоризненным видом покачал головой.

— Да, Лисичка, ты девушка редкого нахальства. Только ты имеешь наглость ходить в мой кабинет, когда тебе вздумается, и вдобавок пускать мне дым в глаза. В прямом и переносном смысле.

— О, извини! — Эльза развернулась в сторону пепельницы и затушила сигарету. — Сказал бы сразу, что тебе неприятно, я бы перестала курить.

Остальное высказывание Штейна она благоразумно пропустила мимо ушей.

— Да, мне это неприятно. Будь добра, завязывай с курением.

— Я подумаю над твоим предложением.

— Это приказ, а не предложение.

Ультимативное требование пришлись Эльзе не по вкусу, но она не забывала с кем разговаривает и постаралась ответить, как можно корректней.

— Томас, даже ты не имеешь права вмешиваться в мою личную жизнь, — заметила она.

— Думаешь, мне кто-то указ? — усмехнулся Штейн. — Я на всё имею право, — сказал он таким тоном, будто нисколько не сомневался в этом.