Колыбельная Кассандры

Словно во сне, Кассандра заглянула внутрь куклы. Ничего не заметив с первого взгляда, она, двигаясь как заведенная, приблизилась к свету. Из горла игрушки выглядывала пачка бумаги, свернутой в рулон.

— Але оп, как говорили в деревне, — довольно провозгласила Эмили.

— Что это?

— Это часть моего договора. Думаю, вам это поможет. По крайней мере вы убедитесь, что я говорила правду. Теперь вы точно знаете, зачем ищете Лилиан. Вам ведь интересно, что внутри?

Кассандра вынула из туловища игрушки пожелтевшие листки бумаги. Хотя дат не было, записи носили определенно дневниковый характер. Оглянувшись на Эмили, которая снова уселась на кровати и прикручивала кукле голову на место, девушка повернулась к свету.

— Если можно, вслух. — Эмили внимательно следила за каждым движением девушки. Приведя Лилиан в порядок, она, обняв куклу, устроилась удобнее, словно ребенок, который собрался послушать обычную сказку на ночь.

«За неделю до отъезда, когда сестры бегали как умалишенные по дому, пытаясь понять, с чем именно им труднее расстаться, и (о, глупость!) пытаясь упаковать почти всю свою прежнюю жизнь в дорожные сундуки, я собрала книги в библиотеке, в которых говорилось о геенне, куда мы изгоняемся из нашего рая.

Особенно интересной мне показалась самая глупая из этих книг. „Френология. Английские типы“ — название вполне соответствует бессмысленному содержанию. На одной примечательной картинке я увидела девять портретов — к каждому графству изобразили свой тип.

В Корнуолле живут дикари, которым Жозефа показалась бы истинной Афродитой. Камбрию населяют очень милые обезьяны. В Аранмур и Западный Керри я не поеду даже под страхом смертной казни.

Брат сказал, что хочет посетить Девоншир, чтобы познакомиться с той прелестной леди, которая нарисована на картинке… Я тоже могу так уложить волосы — Арабэлла давно уж просила согласия, чтобы заняться моими „космами“. Надеюсь, он забудет эту слащавую дурочку. Книгу я запрятала подальше, а страницу с девонширским типом разорвала на мелкие кусочки.

Арабэлла говорит, что никогда так не страдала, как на корабле. Еще бы! По требованию капитана она вынуждена была сдать ему маленькую жаровню, которую специально заказала в Бриджтауне перед дорогой. Эта курица сжигала в ней то, что ни в коем случае не должны были увидеть ни моряки, ни даже русалки — судя по ее категорическому отказу от того, чтобы выбрасывать свои тряпки в море. А я бы согласилась вечно жить в пути. Чтобы Эдвард лазал по канатам, чтобы мы с ним смотрели на горизонт и спорили, Америку увидим или Индию…