Колыбельная

— Да? А ты думаешь, он вообще что-нибудь знает? Ни черта он не знает! Потому что нет никакой сделки и в помине. Он раскрутил тебя на охрану, пока все это дерьмо не утихнет, Арти прав. А сейчас ты ему не нужен, поэтому он смотался и даже пожелал тебе удачи. Мысленно.

— Может быть, — сказал Клинг.

— Но зачем ему было врать? — спросил Бернс.

— Чтобы получить охрану наших парней, — сказал Паркер.

— Тогда почему бы не соврать еще больше? — спросил Карелла.

— Что ты имеешь в виду?

— Назвать время, место, участников. Что так скромно-то?

Все в кабинете замолчали.

— Потому я и решил, что он на самом деле пытается выяснить все это, — кивнул Клинг.

— Зачем? — спросил Паркер.

— Чтобы мы могли повязать их всех.

— Зачем? — повторил Паркер.

— Когда мы их повяжем, они не смогут больше его беспокоить.

Паркер пожал плечами.

— Да, это — причина, — сказал Бернс.

— Повязать посс целиком, — мечтательно улыбнулся Браун.

— И Геррера сможет гулять спокойно, — добавил Мейер.

— Но все же тут что-то не так, — сказал Карелла. — Почему они хотят в первую очередь убить его?

— Ага, — сказал Паркер.

Мужчины переглянулись. Похоже, ответа никто не знал.

— Так, кто следующий? — спросил Паркер. — Я хочу домой.

Браун вздрогнул.

— Ты меня до инфаркта доведешь, Энди, — сказал он. — Может, и вправду на этом закончим, лейтенант?

Бернс нахмурился. Паркер вздохнул, он выглядел как святой Себастьян, когда того протыкали стрелами.

— По этому двойному убийству на Новый год, — сказал Карелла. — Мать девочки убили в Сиэттле в ночь на понедельник. Может быть, эти убийства связаны между собой, мы пока не знаем. Я увижусь с ее сестрой сегодня в конце дня.

— Ее сестра живет здесь? — спросил Бернс.

— Да. На Калмз-Пойнт.

— Переехала из Сиэттла, — объяснил Мейер.

— Так ты вообще накопал уже чего-нибудь? — нетерпеливо спросил Паркер.

— Пока нет. Согласно показаниям о времени совершения убийства…

— Ах, показаниям! — пренебрежительно хмыкнул Паркер.

— Дай ему договорить, — сказал Уиллис.

— Да тебе шесть человек дадут шесть разных показаний, — проворчал Паркер. — Это будет выглядеть, как будто жертву убивали шесть раз в течение дня.

— Дай человеку договорить, — повторил Уиллис.

— Уже десять минут пятого, — огрызнулся Паркер.

— Вот что у нас есть, — сказал Карелла. — В половине первого няня была еще жива. Родители вернулись домой в половине третьего и обнаружили ее и ребенка мертвыми. Отец выпил, но когда мы туда приехали, он уже был трезв.

— Девушка была изнасилована и зарезана, — добавил Мейер.

— Ребенка задушили подушкой, — продолжил Карелла.

— А что было в Сиэттле? — поинтересовался Браун.

— Пистолет.

— М-м-м.

— А откуда вы знаете, что в половине первого она была еще жива? — спросил Клинг.

— Не хочешь взглянуть вот на это? — спросил Карелла и протянул ему график, который они составили вдвоем с Мейером.

— Двадцать минут пополуночи, — прочитал вслух Клинг. — Гарри Флинн звонит, чтобы поздравить Энни с Новым годом.

— Это отец няни? — спросил Уиллис.

— Ага, — кивнул Мейер.

— Половина первого, — продолжал читать Клинг. — Звонит Питер Холдинг, чтобы проверить, все ли в порядке с ребенком…

— Питер кто? — спросил Паркер.

— Отец ребенка. Он сказал няне, что они будут дома попозже. Спросил, все ли в порядке.

— Все было в порядке? — спросил Бернс.

— По словам Холдинга, она разговаривала нормально.

— Без напряжения, не под принуждением? Ему не показалось, что с ней кто-то был?

— Он сказал, что все звучало вполне естественно.

— И это было в половине первого, да? — спросил Уиллис.

— Ну да, по словам Холдинга.

— Который был немножко пьян, нет? — хмыкнул Браун.

— Ну на самом деле даже не немножко, — ответил Мейер.

— Итак, вот ваша проблема, — сказал Паркер. — Начало вашего графика, кстати, вполне вероятно, связанное с возможным временем убийства, основано на том, что вам сказал долбаный алкаш.

Карелла посмотрел на него.

— Я прав? — спросил Паркер.

— Может быть, — ответил Карелла.

— Так что, теперь мы можем пойти по домам?

* * *

Иногда этот город причинял ей боль.

В такой день, как сегодня, с низкими облаками, начавшими собираться над рекой, такими серыми и густыми. Серая вязкая вода. И запах снега в воздухе…

В такие дни она вспоминала детство.

Вспоминала, каким прекрасным местом для игр был этот город зимой, летом, весной и осенью. Игры на улице менялись вместе с временами года. Зимой, в такой, как сегодня, день, дети исполняли волшебный маленький танец на улице, молясь, чтобы пошел снег и завтра можно было не ходить в школу, чтобы вместо занятий были снежки и снежная крепость. Девочки кричали от ужаса и восторга, когда мальчишки гонялись за ними по узким, внезапно побелевшим каньонам.

Эйлин хихикала, щеки ее раскраснелись, глаза блестели. Она была облачена в плотную парку, шерстяная шапочка с помпончиком натянута до ушей, рыжих волос совсем не видно. Потому что она тогда еще стеснялась выглядеть слишком уж ирландкой. Ее мама всегда говорила: «Знай, мы — американцы, мы не вчера сошли с корабля».

Эйлин любила этот город.