Колыбельные для Волчицы

Мне, безусловно, многое по плечу:
Выберу рейс, сама за себя заплачу —
Чертов билет куплю, в Турцию полечу,
Хоть боюсь самолетов.

Буду смотреть поверх загорелых тел

(И ничего, что сама-то бела как мел) —
Там, у барной стойки мальчик красив и смел —
Себе цену знает…

Закусив губу, взяв в кафе ноутбук

(Так бездарно используя свой досуг),
Толстый дядя сидит и смотрит на сук —
Ветку кипариса…

Рядом женщина. С ним. А по сути одна.

Пьет весь вечер и зла, что еще не пьяна.
Вся как будто натянутая струна —
оттого не пьянеет.

Я устану от музыки и от вина,

От того, что вечность не влюблена,
От постылого круга «обида – вина»,
И уйду на берег.

Буду камни бросать и смотреть на рябь,

Может быть, наконец, научусь нырять,
Умудрюсь ключи от номера потерять —
Я ужасно рассеянна…

Буду жадно вслушиваться в прибой,

Вспоминать, как мы целовались с тобой.
Помнишь, мы мечтали до золотой?
Как же было глупо!

2014

«Я простужена…»

Я простужена.
Перегружена
Новостями, френд-лентами, чатами.
Я тебя не встречаю ужином —
Я с другим встречаюсь за чашкою

Горячего терпкого кофе.

Я тебя забываю в его каждом вздохе:
Я уже почти и не помню, когда ты и кем мне был…

Мы все ждали даров и волхвов —

Нерожденные дети, непостроенный дом в итоге.
И на каждого посох, на каждого по дороге.
И на каждого крест. И каждый нести готов.

Счет закрыт. На прошедшем амбарный замок.

В счастье лестница хлипкая и дощатая…
Я, как видно, была для тебя опечаткою —
Не ошибкою даже. Ты – мой урок…

Я с другим встречаюсь за чашкой чая,

Черт… да как же его зовут?

2014

«Он выходит вечерами в скверы…»

Он выходит вечерами в скверы,
Даже если за окном на редкость скверно,
Хлеб в руке, а сердце греет вера —
Он идет и кормит голубей.

У него в глазах осколок неба

И мечты о море, где он не был.
Путает порою быль и небыль,
Забывает имена друзей.

Носит шляпу старую чудную,

Временами бешено ревнует
Молодость ушедшую шальную,
Целый мир отдавшую другим.

Он давно не курит. Носит спички

По какой неведомой привычке?
По ночам упрямо в карту тычет
Пальцем, как безумный пилигрим.

Карта говорит. Зовет в дорогу.

Чувствует старик – еще немного,
Он без опозданий прямо к Богу
Вдруг шагнет из призрачных руин

Обветшалой выцветшей квартиры.

Были молоды – любили грог и тиры,
Он без промаха стрелял, писал картины…
Нынче – непослушная рука.

Он слюнявит карандаш и пишет что-то,

Собирает все свои блокноты,
И уже вне вечного цейтнота
Провожает взглядом облака…

2014

«Дженни не курит… какое по счету лето?»