Колыма

Лев заметил, как Раиса опустила руку на пояс брюк, поближе к рукоятке пистолета. Она была права. Им грозила опасность. Из толпы раздались гневные голоса – у одного из мужчин на шее висел патронташ с толстыми, как сосиски, патронами. Не вытирая слезы с глаз, Карой вынул из кармана фотографии Зои и Фраерши. Увидев снимки, мужчина с патронташем расслабился и обнял Кароя за плечи. Несколько минут они о чем-то разговаривали. Толпа начала рассеиваться. Когда все разошлись, Карой прошептал, обращаясь ко Льву и Раисе:

– Ваша дочь только что спасла нам жизнь.

– Этот человек видел ее?

– Она сражалась неподалеку от кинотеатра «Корвин».

– Что еще он сказал?

Карой помолчал.

– Что вы должны ею гордиться. Она убила много русских.

Тот же день

Приближающийся советский бронетранспортер посеял в толпе такую панику, словно в самой гуще ее разорвался снаряд. Горожане бросились врассыпную, пытаясь как можно быстрее убраться с улицы. Раиса бежала изо всех сил в окружении мужчин, женщин и детей, которые то отставали, то вырывались вперед. Пожилой мужчина упал. Какая-то женщина попыталась помочь ему, ухватив его за пальто и стараясь оттащить с дороги. В бронетранспортере мужчину или не заметили, или им было все равно, и они собрались переехать обоих, словно те были мелкими камешками под ногами. Раиса бросилась назад и едва успела оттащить мужчину в сторону, когда мимо прогрохотал БТР, – его гусеницы прошли так близко от лица Раисы, что она ощутила дуновение холодного ветра, поднятого ими.

Раиса окинула улицу быстрым взором – ни Льва, ни Кароя нигде не было видно, но они наверняка должны находиться где-то поблизости. Воспользовавшись суматохой и замешательством, воцарившимися после появления бронетранспортера, она свернула в переулок – первый попавшийся – и бежала по нему до тех пор, пока не выбилась из сил. Переводя дыхание, Раиса прислушалась. Итак, от Льва она оторвалась, и теперь можно самой приступить к поискам Зои.

Эта мысль пришла ей в голову еще в Москве, как только она узнала о том, что Зоя осталась жива. Девочка была согласна жить с ней, она сама говорила об этом. А вот Лев в эту картину не вписывался никоим образом, и Раиса не представляла, что должно было случиться за прошедшие шесть месяцев, чтобы Зоя передумала. Если уж на то пошло, то ее уверенность в этом могла только окрепнуть. Пока они ехали на поезде в Венгрию, Раиса лишний раз убедилась в том, что права, глядя, как Карой шушукается со Львом: два бывших агента, подозревающих друг друга в чем угодно, но связанных воедино невидимой принадлежностью к секретной службе. Зоя спросит: «Двух агентов КГБ прислали, чтобы спасти меня?» – повернется и уйдет, даже не удостоив их ответом. Они совершенно не понимали, что она за человек, а вот Фраерша, без сомнения, тонко сыграла на чувствах девочки-подростка, наверняка сделав вид, будто сопереживает ее одиночеству и неприкаянности.

Раиса сомневалась, что Лев догадается о том, что она потерялась намеренно. Карой, скорее всего, поймет ее мотивы, а вот Лев будет упрямо все отрицать. И это давало ей некоторый запас времени. Карой снабдил их картами города, отметив на них свою квартиру как раз на тот случай, если им придется разлучиться. По расчетам Раисы, сейчас она находилась где-то в районе улицы Штали. Значит, отсюда надо двигаться строго на юг, по возможности избегая наиболее очевидных маршрутов, в сторону кинотеатра «Корвин», где в последний раз видели Зою.

Очень осторожно сверяясь с картой так, чтобы это не бросалось в глаза, она добралась до улицы Уллой. В этом квартале прошли ожесточенные бои: на булыжной мостовой повсюду валялись снарядные гильзы. Несмотря на впечатляющие размеры улицы, прохожих было совсем мало – Раиса увидела лишь несколько фигур, быстро перебегавших между домами, а в остальном на некогда шумной магистрали царила сверхъестественная, жутковатая тишина. Держась поближе к стенам домов, она подобрала с земли обломок кирпича, в любую секунду готовая нырнуть в дверной проем или разбить стекло, чтобы укрыться в помещении при малейшей опасности. Сжимая в руке кирпич, она вдруг почувствовала, что низ его отсырел. В растерянности опустив глаза, Раиса заметила, что улица по всей ширине покрыта слизью и жидкой грязью.