Колыма

На фото был изображен человек, ничуть не похожий на Ленина. Он стоял у стены, ослепительно белой и голой. Волосы у него были всклокочены, а в глазах застыл ужас.

Сурен со злостью захлопнул книжку и повернулся к студенту:

— И ты думаешь, что я мог напечатать тысячу экземпляров этой книги с неправильной фотографией? Кто ты вообще такой? Как твоя фамилия? Зачем ты пришел? Всему виной некачественные материалы, а не моя невнимательность!

Он напирал на студента, тыча ему в грудь книжкой, и кашне на шее молодого человека развязалось, обнажив краешек татуировки. Заметив ее, Сурен застыл на месте. Татуировка никак не вписывалась в образ обычного студента. Никто, за исключением профессиональных преступников, не стал бы уродовать собственную кожу таким способом.

Гнев Сурена угас столь же внезапно, как и вспыхнул. Воспользовавшись секундной заминкой, студент отступил и выскочил за дверь. Сурен уже без особого энтузиазма последовал за ним, по-прежнему не выпуская из рук книгу и глядя, как таинственная фигура исчезает в ночи, а потом с тяжелым сердцем запер дверь. Фотография не давала ему покоя. Он достал очки, вновь раскрыл книгу и принялся внимательно рассматривать лицо на снимке и ужас в этих глазах. Подобно призраку, выступающему из тумана ночных кошмаров, в глубинах памяти у него зашевелилось узнавание. Лицо человека было ему знакомо. Волосы у него были всклокочены, а в глазах стоял страх, потому что его арестовали посреди ночи, вытащив из постели. Сурен узнал фотографию, ведь он сам сделал ее.

Сурен не всегда заведовал крошечной типографией. В прошлой жизни он был сотрудником МГБ, отдав госбезопасности двадцать лет беспорочной службы. Он пережил многих своих начальников, выполняя рутинную, незаметную работу: убирал в камерах, фотографировал заключенных; и маленький чин стал для него неоценимым подспорьем. У него хватило ума не лезть вперед, не взваливать на себя дополнительную ответственность и не привлекать внимания, вследствие чего он благополучно пережил регулярные чистки, сотрясавшие верхние эшелоны власти. Впрочем, даже при этом его работа была очень нелегкой, но он честно и неукоснительно исполнял ее. В те времена он был человеком, которого боялись. Тогда над ним никто не подшучивал и не насмехался. Отважиться на такое никто не осмелился бы. Но слабое здоровье и болезнь вынудили его подать в отставку. Получив достойную пенсию, он тем не менее не смог сидеть дома без дела, в тепле и уюте. Он целыми днями валялся в постели, уносясь мыслями в прошлое и вспоминая лица, подобные тому, что смотрело на него с фотографии. И он нашел решение: нужно было вновь заняться чем-нибудь, получать задания и выполнять их. Он не желал предаваться воспоминаниям.

Закрыв книгу, он опустил томик в карман. Почему это случилось именно сегодня? Это не могло быть простым совпадением. Несмотря на то что он был неспособен выпускать книги или журналы пристойного качества, ему совершенно неожиданно поручили печать важного государственного документа. Ему пока не сказали, какого именно, но столь престижное задание означало, что он получит высококачественные материалы — хорошую бумагу и краску. Наконец-то ему представилась возможность изготовить нечто такое, чем можно будет гордиться! Документ должны были доставить сегодня вечером. Но кто-то, затаивший на него злобу, решил отомстить ему в тот самый момент, когда судьба его собиралась круто измениться к лучшему.

Из печатного цеха он поспешил к себе в кабинет, тщательно приглаживая поредевшие седые волосы. Утром он надел свой лучший костюм: у него их было всего два, один — повседневный, а другой — выходной, для особых случаев. Сегодня как раз и наступил такой случай. Даже с постели он встал легко, а потом тщательно побрился, мурлыча что-то себе под нос, и плотно позавтракал, чего с ним уже давненько не случалось. Прибыв с утра пораньше в типографию, он первым делом отыскал бутылку водки в шкафчике и вылил ее в раковину, после чего занялся уборкой — и весь день наводил блеск на свои строкоотливочные печатные машины. В гости к нему заглянули сыновья, оба студенты университета, и то, как изменился отец и его типография, произвело на них потрясающее впечатление. Сурен же напомнил им, что поддерживать рабочее место в безукоризненной чистоте — дело принципа, потому что именно там человек обретает себя и понимает, для чего родился на свет. Они расцеловали его на прощание и пожелали удачи в выполнении этого загадочного заказа. После долгих лет секретности и последних неудач у них наконец-то появился повод гордиться им.