Кома

Новых больных у него сегодня не было, а у старых всё оказалось почти нормально, если не считать того, что у них были всё те же никуда не исчезнувшие болезни, с которыми они и поступили на отделение. Причина лихорадки больной Январь так и оставалась неясной, но выданный ей Николаем по поводу артрита пробник нового препарата оказался точным попаданием, и рассматривающая собственные изуродованные пальцы женщина была довольна. В таком возрасте для однодневного счастья хватало и мелочи, и исчезновение привычной за два десятка лет боли вполне могло оправдать в её глазах не слишком большой прогресс с подходом к основной причине её появления в больнице. Даже это неплохо, когда ты такой молодой лопух…

В два часа дня Николай постучался в кабинет Рэма Владимировича. Тот оказался внутри, и судя по всему даже не забыл о своём обещании встретиться с Николаем. Доцентский кабинет Амаспюра Николай видел впервые, как-то пройдя мимо него при сдаче всех зачётов и экзаменов за последние годы, и теперь с интересом скосил глаза на обстановку. Стандартная у кафедрального начальства тяжёлая кожано-деревянная мебель сталинских времён удачно сочеталась здесь с висевшими по всем

стенам фотографиями и изображениями собак разных пород, вперемешку с артефактами французского происхождения: Эйфелева башня, какой-то многокупольный собор, вроде бы парижский, что-то ещё. Амаспюр, судя по всему, усиленно ухаживал за своими французскими корнями.

– Рэм Владимирович, – начал Николай, с удовольствием усевшись на стоящий перед огромным письменным столом доцента стул с чёрной вытертой кожаной подушкой. – Два дня назад на клиническом разборе Вы высказали предположение, что происходящее на отделении может быть новой болезнью…

– Ну деточка, – хихикнул Амаспюр. – Ну не «высказывал» я такого предположения! Оно просто в воздухе витало!

Слово «деточка» по обращению к себе, если оно звучало не от родной мамы, Николай последние лет десять терпел с очень большим трудом. Теперь именно с этим самым «большим трудом» он заставил себя не менять тон.

– Пусть так. Приведённые Вам примеры никого, судя по всему, не убедили…

– Вы знаете лучший?

«Прямо на лету цепляет!» – восхитился Николай. «И интересный переход от «деточки». Такое лет в 70 выглядит нормальным, но не в 50 с копейками, как у Рэма. Очередная деталь «французскости напоказ»?»

– Рэм Владимирович, – он помолчал с секунду, собираясь с мыслями. -Вам знакома та история с тампонами и гибелью девушек в 80-е и начало 90-х?

«Неудачная формулировка» – подумал он сам, и видя соответствующее выражение на лице доцента, просто начал рассказывать то, что сначала просто вспомнилось ему из прочитанного мельком с год назад, а затем вылезло из недр доступного через отцовский компьютер «МедЛайна»: смерть в США и Великобритании сотен девушек и молодых женщин в течение всех 80-х и вплоть до последней крупной вспышки в 1993 году, – от токсического шока возникавшего без ясных причин. «Настоящей» эпидемией это явно не было, и официальная медицина происходящее игнорировала достаточно долго. В первую очередь просто от того, что с каждым новым случаем гибели практически здоровой молодой женщины сталкивался новый врач, ничего не слышавший о предыдущих, а во вторую – оттого, что это действительно не укладывалось в рамки нормального. Организм вдруг просто начинал идти вразнос, и через 2-3 дня наступала смерть. Тоже «просто». Даже в хорошо экипированных клиниках врачам в большинстве случаев не удавалось сделать ничего.

– Так, – глухо сказал Амаспюр. Николая нехорошо укололо то, что он, возможно, предполагает, что докторишка Ляхин сейчас возьмёт и откроет ему причину происходящего на отделении – которое пока выглядит по крайней мере похоже. Когда этого не произойдёт, он будет, пожалуй, разочарован.

Продолжая, Николай достаточно быстро пересказал, как постепенно отдельные случаи кто-то догадливый начал увязывать в общую картину, и к началу 90-х каждая происходящая при схожих обстоятельствах смерть уже ложилась в общую статистику. Причину происходящего к этому времени уже искали: настойчиво и безуспешно. Но только к 1993-му специально занимающаяся этим группа сумела прокачать единственную общую черту у всех погибших: 16-ти и 30-летних, едва потерявших невинность и неоднократно замужних. Все они в дни последних в их жизни месячных пользовались гигиеническими тампонами одной и той же марки.

– Так что? – голос Рэма Владимировича вернул себе краски. – Умерший 30-го марта на нашем отделении и якобы от инфаркта миокарда 42-летний диабетик Болихат с во-от такими бицепсами был тайным трансвеститом? Равно как и…

Николай шумно вздохнул. Был такой старый литературный штамп: «Он был обречён на непонимание».

– Это просто пример, Рэм Владимирович, – сказал он вслух. – Просто ещё один пример, самую чуточку напоминающий происходящее у нас. И в том и в другом случае корни у всех смертельных исходов могут быть вполне реалистические.

– Разумеется. Злобный арабский террорист прокрался ночью на отделение и вставил всем по тампону!..