Кома

К Беард-5 были прикреплены еще два врача-интерна. В соответствии с новой терминологией их следовало называть ординаторами первого года, но Беллоуз и большинство остальных ординаторов продолжали называть их интернами. Это были Даниель Картрайт из университета Джона Гопкинса и Роберт Рейд из Йеля. Они стали интернами в прошлом июле и с тех пор прошли уже долгий путь. Но к этому февралю они оба начали испытывать знакомую всем интернам депрессию. С начала года прошло много времени, и чувство уникальности своей роли, как и ужас ответственности за свои действия у них уже изрядно притупились, а с другой стороны, до конца года, когда они заработают право сбросить груз еженощных вызовов, оставалось еще порядочно. Таким образом, они также требовали своей доли внимания со стороны Беллоуза. Картрайт в настоящее время работал в блоке интенсивной терапии, а Рейд – в оперблоке. Беллоуз решил использовать обоих для занятий со студентами. Картрайт преуспевал немножко больше и мог оказаться в этом смысле полезнее. Рейд был чернокожим и последнее время стал больше изводиться по поводу цвета своей кожи, чем по поводу своих обязанностей интерна. Этот симптом был тоже характерен для февральского уныния, но Беллоуз решил, что и по этой причине Картрайт скорее сможет помочь ему со студентами.

– Жуткая погода, – сказал Вальтерс, обращаясь к Беллоузу в довольно развязанной манере.

Вальтерс всегда так говорил, потому что для него любая погода была жуткой. Единственными климатическими условиями, при которых он мог бы почувствовать себя комфортно, были двадцать пять градусов тепла и тридцатипроцентная влажность воздуха. Тепло и сухой воздух благотворно влияли на больные бронхи Вальтерса. Но климат в Бостоне редко втискивался в столь строгие границы, и погода для Вальтерса всегда была гнусной.

– Угу, – неопределенно пробурчал Беллоуз, с трудом перенося свое внимание на происходящее вокруг него.

Большинство людей согласились бы с Вальтерсом по поводу погоды. Небо было обложено несущимися серыми тучами. Но Беллоуз вообще не думал о погоде. Внезапно он понял, что даже с удовольствием ждет своих студентов. Он решил, что, может быть, они помогут ему в его стажировке. И в этом случае время будет проведено не так уж и бездарно. В конце концов, рассуждая по-макиавеллевски, он должен стать на позиции Мемориала. Ведь конкуренция нынче жестокая.

– На самом деле, Вальтерс, это моя любимая погода, – сказал Беллоуз, поднимаясь со стула и не слишком благородно передразнивая кашель Вальтерса.

Сигарета Вальтерса дернулась в углу его рта, и он посмотрел на Беллоуза. Но прежде, чем он смог ответить, Беллоуз уже был за дверью комнаты отдыха. Он направлялся к своим пяти студентам. Сейчас он был убежден, что сможет обратить эту докуку в свою пользу.

Понедельник, 23 февраля 9 часов 00 минут

Сьюзен Уилер приехала в госпиталь из студенческого общежития на "Ягуаре" Джеффри Файрвизера. Это бала старая модель Х150, и только трое пассажиров могли сесть в нее. Пол Карпин был приятелем Файрвизера и поэтому оказался третьим счастливчиком, севшим в "Ягуар". Джорджу Найлзу и Харви Гольдбергу пришлось испытать на себе все прелести поездки в общественном транспорте в час пик, чтобы добраться до назначенной на девять утра встречи с Марком Беллоузом.

Но раз уж "Ягуар" тронулся с места, что само по себе было нелегким испытанием для английского мотора, то, разогнавшись, он покрыл четыре мили за приличное время. Уилер, Файрвизер и Карпин подошли к главному входу Мемориала в 8.45. Двое других, оставшихся на остановке поджидать чуда явления общественного транспорта, одолели это расстояние за тридцать минут и прибыли в 8.55. Встреча с Беллоузом должна была состояться в ординаторской в Беард-5. Никто из пяти студентов не знал, как добраться до этой чертовой ординаторской. Входя в здание, все они надеялись, что судьба доведет их до нужного места. У студентов медицинской школы после двух лет ежедневного высиживания на многочасовых лекциях в характере появилась изрядная пассивность. Кое-как они добрались до главного лифтового холла. Уилер, Файрвизер и Карпин решили подняться в Беард-5 на лифтах крыла Томпсона, расположенных прямо напротив главного входа. Беспорядочно расположенные корпуса делали Мемориал настоящим лабиринтом.

– Я не уверен, что это место мне когда-нибудь понравится, – довольно спокойно сказал Джордж Найлз Сьюзен Уилер, когда группа втискивалась в переполненный в утренний час пик лифт.