Кома

«Снотворное!!!» — проснулся-таки мозг. Спасибо тебе, родненький. Да, вчера я покупала таблетки. И была я в той же куртке, что и сегодня (она валялась рядом со стулом, на мне оставили майку и вязаную безрукавку). Но перенеслась ли упаковка вместе со мной в параллельную жизнь?

— Воды, — прошептала я. — Дайте воды.

— Что? А по харе тебе не надо? — разозлились похитители.

— Ну куда я денусь? Вам еще измываться надо мной два дня. Дайте попить, не то умру раньше срока.

— А вдруг и впрямь загнется? — почесывая затылок, предположил Пес.

— Да ну, на фиг, — покачал Клещ головой, однако, после того как его подельник полоснул меня еще раз ножом, а я зашлась в сухом кашле (очень сильно старалась), молча пошел к лестнице.

— Ты куда?

— За водой для этой сучки. Пусть поживет подольше.

— А я хочу водки, — признался Пес и пошагал за ним. Видимо, на первом этаже стройки у них расположена кладовая с припасами.

Неожиданная для этой жизни удача посыпалась мне на голову: Пес случайно порезал, помимо моей руки, путы, что меня связывали, и этого не заметил. Напрягая все оставшиеся силы, я отчаянно вертелась на стуле и шевелила рукой в том месте, где веревка утончилась, хоть это и отзывалось дикой болью в раненых местах. Однако вскоре я уже смогла высвободить порезанную руку, протянуть ее за курткой и на весу влезть в карман. Да! Там находилась упаковка снотворного.

— Скорее… Скорее… — подгоняла я себя, слыша шаги за дверью: они возвращались.

Взяв белую коробочку и помогая себе связанной рукой, я достала сразу горсть таблеток и сунула себе в рот. Так как дверь уже скрипнула, я сунула себе под одежду упаковку, а вторую руку приладила так, чтобы не было видно, что веревка порвана.

Клещ с видимым удовольствием сперва полил мне из ковшика на голову, и только потом дал напиться. Пила я медленно, чтобы потянуть время.

— Тебе тоже нравится растягивать удовольствие, да? — хохотнул он.

— Да. Давайте вот как его растянем. Я начну задавать вопросы, а вы — отвечать. Первый: почему вы такие свихнутые придурки оба?

Он дал мне пощечину, а зря: я нисколечко не ерничала, а выражала здоровое любопытство. Откуда такие люди берутся? Вот никогда не пойму. Режут и смеются. С психикой нелады? Или с головой? Может, их тоже когда-то сильно по ней били?

— Не строй из себя… героиню, — придумал он слово. — Лучше ори погромче, а то мы заскучали.

…Пару раз меня клонило в сон, но новые вспышки лютой боли возвращали сознание. Наконец Клещ решил, что пора уже оставить меня хотя бы без одного пальца и взял для этого плоскогубцы (а я пожалела, что не заснула раньше, потому что теперь мне это точно не светит), но, примерившись (не буду передавать, что я при этом испытывала), посчитал их недостаточно большими. Они вместе отправились за другими, но отсутствовали почему-то долго, или мне просто так показалось, короче говоря, когда спасительная дрема начала обволакивать рассудок, я не стала ей противиться.

Воскресенье, 30 сентября, жизнь № 1

Я проснулась на какой-то заброшенной стройке. Скорее всего, не в черте города, потому что, поднявшись по лестнице из подвала и выглянув из окна, не сумела найти глазами ни дорог, ни людей, ни домов вокруг. Только рытвины да канавы, полные глины и грязи. Память возвращалась постепенно… Заахав и заохав, я схватилась за голову из-за резкого приступа мигрени.

— Боже мой… Боже мой… — бормотала я, ходя взад-вперед по недостроенному помещению.

Меня же убивают! Меня прямо сейчас убивают!

А что будет, когда я завтра проснусь?!

Рассвет еще только-только занимался, видимо, было около пяти-шести утра. А поймали меня в районе десяти вечера. Могли меня уже убить? Вряд ли. Но пару пальцев отнять — вполне.

Я с испугом воззрилась на ладони, выставив их вперед. Да нет, все было в порядке. Только тонкая красная полоска на правой руке говорила о том, что это все не кошмарное сновидение…

Но как рана могла так быстро зарасти? Все дело в «хорошей» жизни? У меня здесь отменные регенеративные способности?

Может, раны не переносятся через жизнь? Ведь синяков после избиения у меня в первой жизни не было. Но откуда тогда вообще полоска? Получила ее, когда кидала Коню на башку тяжеленный карниз? Хм, вряд ли. Заметила бы еще позавчера.

Блин, что я здесь стою, размусоливаю? Меня еще можно спасти!!

Я резко бросилась бежать, на ходу подбирая найденную на полу сумку и доставая из нее мобильный. Вызвала такси, ожидая машину, пританцовывала — то ли от холода, то ли от нервного возбуждения.

Через пятнадцать минут стояла под дверью квартиры Голикова и что есть силы давила на дверной звонок. Длительное время ничего не происходило, наконец дверь распахнулась, а на пороге предстал недовольный и взъерошенный друг.

— Борисова! Ну конечно! — прохрипел он сонным голосом. — Кто еще может додуматься в такую рань…

Не дав договорить, я оттаранила хозяина квартиры и прошла внутрь. Позволив ему закрыть дверь, отметила:

— Эта майка тебе очень идет.