Кома. Выжившие (СИ)

— Вот смотри, мука первого сорта, а там дальше второго сорта.

— Ну и что?

— У нас нет её. Только высший. А из второго сорта хлеб вкусный получается. А из первого пельмени, вареники, чебуреки и прочая выпечка. Даже пироги с рулетами и булками. Мука не так выхолощена, как высший сорт.

— Твоя правда. Что делать будем?

— Давай по два мешка каждого сорта в подъёмник закинем. Мать обрадуется, зуб даю!

— Давай.

Затащили четыре мешка в подъемник. Коля нас страховал.

Посмотрели на мешки.

— Марк, давай ещё пару тройку ящиков тушёнки закинем. Здесь она настоящая, самая вкусная. А не то барахло, которое в магазинах продают из фарша и кручёных жил. А потом всё на верх поднимем. Ольгу с Ильёй успокоим. А вот то, за чем мы сюда приехали, скорее всего на самом нижнем ярусе. На четвёртом. После, туда спустимся.

— Давай.

Взяли по коробке с тушёнкой и пошли к подъемнику. В какой-то момент, периферийным зрением увидел движение. И тут же ожесточённо залаял Джек. Коробка полетела на бетонный пол, бац, лопнула и банки с тушёнкой стали раскатываться из прорехи. Но я на это уже внимания не обращал. Пара мгновений и приклад карабина упёрся в плечо. Увидел Джека, он захлёбывался в яростном лае.

— Туда. — Скомандовал остальным. — Открывать огонь на поражение при малейшей угрозе.

Взгляд метался по высоким и аккуратным стопкам коробок с консервами. Взгляд вперёд, вверх, опять вперёд, вправо, вверх, вперёд. Шаг, ещё шаг. Ствол карабина перемещался вместе со взглядом. Джек рычал, потом опять начинал гавкать. Я его старался не выпускать из вида. Всё его тело было напряжено как пружина, готовая разжаться в любую минуту и бросить хищника вперёд, как снаряд из баллисты. Сквозь лай услышал шипение. Словно большая кошка огрызалась в ответ на собакина. Но в тоже время Джек не бросался вперёд, явно опасаясь противника. Он бросался из стороны в сторону, продолжая яростно рычать и гавкать. Клыки его были оскалены. Я/ не видел на кого лаял Джек, закрывала большая стопка с коробками. Двумя пальцами показал идущему вслед за мной Георгичу, что бы стал обходить стопку справа. Николаю дал понять, чтобы контролировал отсюда. Стал медленно приближаться к углу высокой стопки коробок. Шаг, ещё шаг. Вот угол. Лая, Джек посмотрел на меня. Его глаза яростно горели. Быстрый шаг в сторону. В углу на полусогнутых стояло какое-то лохматое существо, в грязных лохмотьях. Раздался визг и оно прыгнуло. Но не на меня, а вверх на стопку. Одновременно грохнул выстрел из карабина. Опять визг, только уже болезненный, переходящий в вопли и скулёж. Но тварь вскарабкалась на верх. Грохнула короткая очередь автомата.

— Твою мать! — Услышал крик Георгича. — Это что за хрень?

— Где она? — крикнул я.

— Наверху.

Сверху слышалось повизгивание.

— Георгич, я её, похоже, зацепил.

— Да, есть такое. На коробках кровь.

Георгич выскочил на меня с противоположной стороны, обойдя стопку справа.

— Коля, отойди назад. — Рявкнул он.

— Контролируй правую сторону.

— Марк, кто это? — Старик смотрел на меня ошалелыми глазами.

— Это дикий. Вася предупреждал, что их надо валить сразу. Они сумасшедшие, как звери. Очень опасные. Видал как прыгнула тварь. Олимпийский чемпион обзавидуется.

Стопка состояла из нескольких рядов коробок. Сначала один ряд с правой стороны, с самого края, стал заваливаться, за ним второй.

— Георгич назад. — крикнул ему. Выстрелил в верх, по верхним рядам коробок. Дикий попытался перескочить на другую стопку, но похоже его подвела рана. Он зацепился за крайние ряды коробок, и они стали валиться. Дикий грохнулся с высоты в три метра с половиной метра. Сверху на него упали коробки с консервами. Не слабо ему досталось. Но он продолжал шипеть, повизгивать. Сумел как-то выбраться. Прыгнул в проход между стеллажами, побежал, но не так быстро, подволакивая правую ногу. Джек бросился в атаку. Догнал убегающего в три прыжка и прыгнул на спину. Собакин был не слабой псиной, поэтому сумел сбить дикого на пол. И тут же сам отлетел взвизгнув. Я уже стоял в проходе, ствол нацелен на непонятную тварь. С другого конца в проход забежал Коля, тоже держа дикого на прицеле. Джек вскочил на лапы, рычал и поскуливал. Готов был уже броситься в новую атаку, но я его остановил.

— Джек, назад. Фу! — он остановился, смотрел на врага, скалил клыки и рычал. Но с места не двигался. Хороший пёс, дисциплинированный. Я медленно подходил к человеку. Да это был обличьем человек. Мало того, по первичным половым признакам, я понял, передо мной женщина, даже девочка, лет 14–15, не более. Худенькая. Майка на ней была грязная и порванная. Она яростно шипела, тут же издавала звуки похожие толи на поскуливание, толи на повизгивание и в тоже время слышался своего рода плач, как плачут дети, когда им больно. Она смотрела на меня. В глазах было безумие и боль, страдание.

— Матерь божья! — Проговорил позади меня Георгич. — Девка, да ещё почти ребёнок.

— Этот ребёнок тебе глотку вскроет на раз-два. Видел, как она Джека отшвырнула. Может такое 14-ти летний подросток сделать?