Кома. Выжившие (СИ)

— Напор внизу усилился. Думаю, дальше по течению на островах все дачи снесёт.

— Да и хрен с ними!

— Марк, а если там кто-то из выживших?

— Вполне может быть. Но тут мы бессильны. Сброс не откроем, они однозначно погибнут. А так волны большой не будет. Если что, успеют убежать.

— Понял!

— Как Оля?

— Обижается. Предложил с тобой поговорить, сказала, что не нуждается в общении с хамами и грубиянами!

— Понятно. Скажи ей, что она самая красивая на свете. И самая нежная, и самая ласковая, и самая лучшая.

— Не согласен. Моя Анна…

— Заткнись, говори то, что я сказал тебе!

— Не буду. Тем более связь громкая и она всё слышит.

— Тогда иди в зад, засранец!

— Марк. Тут ещё турбины. Что включать? — спросил Георгич. Уже хотел сказать, что включай, но в последний момент тормознул. Перед глазами встали кадры видео, как взорвалась турбина на Саяно-Шушенской ГЭС.

— Погоди, Георгич. Давай не будем, подождём.

— А чего ждать? Турбины заработают, дополнительный сброс пойдёт.

— Это всё так. Но тот, кто тут подляны устраивал тоже об этом подумал. У меня стойкое убеждение в этом. А если в турбинах заряд стоит? Мы их включим и трындец? Толку от нашего сброса не будет. Будет как на Саяно-Шушенской, помнишь? Когда турбину вырвало из гнезда. Надо сходит вниз, жалом поводить.

Георгич помолчал, что-то обдумывая. Потом кивнул.

— Ты прав. Спешить не нужно! Как я старый не додумался.

— Ну ты не такой уж и старый, раз моя мать с тобой спит! С совсем то старым она точно в постель-то не легла бы! — Я засмеялся. Народ меня поддержал.

— Очень смешно, Марк! — Георгич засмеялся.

Проверили нижний уровень, так называемый машинный зал. Две мощные турбины. Обсмотрели, обнюхали, проверили. Вроде ничего. Решили запустить. На всякий пожарный свалили наверх. Вскоре турбины заработали. Ничего не взорвалось. Наверное, кто-то просто остановил их тупо и прикрыл сброс. Очень умно!

— Марк, что дальше? — Народ смотрел на меня вопросительно. А я знаю?

— Мне представляется только одно. В диспетчерской выводим из строя систему, или рубильники или ещё там что, чтобы невозможно было перекрыть сброс. Далее минируем вход в электростанцию. Чтобы если кто полезет, произошёл взрыв, но такой, чтобы саму плотину не повредить, а чтобы завалило вход наглухо.

— Марк, — проговорил в ответ Георгич. — Чтобы повредить саму плотину, нужно до хрена взрывчатки. Либо взорвать турбины, что более вероятно. Дальше вода сама разрушит всё.

— Тогда минируем спокойно вход. Георгич, займись диспетчерской. Стас, ты же морпех, вас там учили минному делу? Ну хотя бы в первом приближении? А то я ни разу не сапёр!

— Я попробую.

— Отлично.

— Только взрывчатка нужна. — Охладил мой пыл Станислав. — Одними гранатами мы плиты перекрытия не взорвём. Взрывчатка есть на военных складах. Те же противотанковые мины. Хорошо пойдут толовые шашки, но нужны детонаторы.

— Найдёшь?

— Постараюсь. В Халтурино, в крайнем случае, скатаюсь.

— Тогда здесь, сейчас, четверых оставляем. Пусть займут оборону в самом здании при входе. Технику убираем. А то долбанут ещё из гранатомёта.

Оставили четверых парней. Помимо личного оружия им так же оставили ПКМ. Ужин обещали привезти сразу, как он будет готов. Мы на Бардаке возвратились. Во мне всё больше крепло убеждение, что отсюда нужно сваливать. По приезду, зашёл в комнату, где проживали мама с Георгичем.

— Хочу поговорить. — Сказал на вопросительный взгляд матери.

— Что-то серьёзное? — Её взгляд с вопросительного стал беспокойным.

— Думаю да. Георгич присаживайся, будь как дома.

— Я и так дома.

— Тогда тем более. Итак, дорогая родительница и ты Георгич, у меня вопрос: как вы себе представляете наше будущее?

Вопрос явно поставил их в тупик.

— Марк, я не совсем понимаю тебя? Как представляем? Вырастим урожай. Утеплимся, кочегарку обновим. Соберём урожай. Детей надо будет начинать учить, организуем школу. Учебников много в городе. — Улыбнулась, глядя на меня. — Вас женим, молодёжь. Будем налаживать жизнь, сынок. Какое будущее мы захотим, такое и построим. А как иначе?

— Согласен! — Поддержал мою маму Геогич.