Команда

— Лоботрясы. Знали бы вы, как мы все тогда перетряслись…

— Помню, сэр, это же я школу на уши поставила, когда поняла, что их нет в поезде.

— Действительно. Рассказывайте дальше. Вы с кузиной явились к маглам.

— Эмили для виду задала Гарри пару вопросов, а потом ловко уволокла Петунию обсуждать хризантемы на лужайке, оставив нас одних. Выглядел он ужасно, а чувствовал себя, очевидно, еще хуже, поскольку проболтался: заявил, чтобы я не беспокоилась, мол, ему не впервой.

— Почему, черт возьми, он никому не сказал?!

— Потому что никогда не жалуется. Потому что ненавидит быть слабым. Потому что с младенчества решал собственные проблемы самостоятельно. Потому что не привык к тому, что есть люди, которым не безразлична его судьба.

Зельевар сжал зубы.

— Дальше.

— Мы решили, что как только его перестанет тошнить, мы с Эмили выманим Дурслей из дому и переправим его в Нору. Но все пошло не так. На Уизли свалился выигрыш в лотерею и поездка в Египет, а меня родители увезли во Францию, и когда из Азкабана сбежал Сириус Блэк, Гарри снова пришлось выкручиваться самому.

— Если не ошибаюсь, Поттера держали в неведении относительно Блэка. С чего он взял, будто пес для него опасен?

Выражение лица Грейнджер напомнило профессору его собственную реакцию на вечное тупоумие студентов.

— Сэр, Гарри — сирота. В доме Дурслей разговоры о Поттерах всегда были под запретом. Единственным человеком в Хогвартсе, отношения с которым позволяли задавать вопросы, был Хагрид, но ничего кроме «ах, ты вылитый отец» Гарри от него не добился. Разумеется, первое, что он сделал, освоившись в библиотеке — это поднял школьные архивы и подшивки прессы в поисках информации о своей семье.

— Связь Поттеров с Блэком в прессе не афишировалась.

— Но они были в одном выпуске. На окончание первого курса Хагрид подарил Гарри альбом с фотографиями. Сириус засветился на одной из них, свадебной, в качестве шафера, и когда по магловскому телевидению прошла передача о беглом преступнике, Гарри его узнал. Картинка вырисовывалась нехорошая: близкий друг семьи и слуга Волдеморта в одном лице, гибель Поттеров, смерть Петтигрю, упоминания в «Пророке» о сумасшествии Блэка и появление в Азкабане Хагрида незадолго до побега. Сложив факты, Гарри пришел к выводу, что катализатором происшествия послужила встреча давних знакомых. Чем еще, если не сыном погибших друзей, мог попрекнуть предателя добряк Хагрид? Просто, как дважды два, а Гарри, что бы вы о нем ни думали, сэр, способен на куда более сложные расчеты. Решив не дожидаться, пока маньяк-убийца явится на Тисовую улицу, он применил беспалочковую магию и сбежал.

— Гм, история с надутой тетушкой. Значит, это вовсе не стихийный выплеск?

— Отмазка для Дамблдора и Министерства. К побегу необходим был предлог, а тетушка удачно подвернулась под руку. Кроме того, она на самом деле вела себя омерзительно.

— И Поттер не побоялся исключения?

— Сэр, поверьте, Гарри не дурак и никогда им не был, он отлично знает, что Дамблдор скорее собственную бороду скушает, чем позволит его исключить. После конфуза с Хагридом Министерство разве что хороводы вокруг директора не водило, потому максимум, чем могло закончиться дело с надутой теткой — это очередной вопиллер от Муфальды Хмелкирк. Если вы не в курсе, Фадж самолично встретил Гарри в «Дырявом котле». Что такое, профессор? Вам нехорошо?

— А вы как думаете? Я шесть лет считал Поттера безнадежным тупицей, теперь же выясняется, что меня талантливо водили за нос.

— В компании с Дамблдором и Волдемортом, если это вас утешит, сэр.

— Нет, не утешит. Продолжайте, Гермиона.

— Оказавшись на свободе, Гарри первым делом наведался на Дрян-аллею…

— Он с ума сошел?!

— Под Оборотным зельем, сэр, мы варили его на втором курсе, и у Гарри осталось немного. Ему нужны были книги по окклюменции, а во «Флориш и Блотс» он обратиться не мог — не хотел, чтобы его интерес стал известен Дамблдору, да и вряд ли там нашлась бы подобная литература.

— Верно.

— С Дрян-аллеи Гарри выбрался с богатым уловом, и все оставшееся время каникул они с Джинни практиковали мыслезащиту. К возвращению в Хогвартс оба уже были великолепными окклюментами.

— Стойте. — Снейп ошеломленно потряс головой. — Этого не может быть. Поттер — абсолютный бездарь в окклюменции. Я потратил на него три месяца!

— Он притворялся, сэр, — мягко сообщила Грейнджер. — И, согласитесь, притворялся мастерски.

— Паршивец малолетний!

— Не судите строго. У Дамблдора были свои виды на ваши уроки, отказаться Гарри не мог, и потому попытался использовать их, чтобы наладить с вами контакт.

— Зачем?! Он же меня не переносил?

— А вот и нет, вы с первого дня его жутко заинтриговали. У Гарри потрясающая природная интуиция, он не склонен к предубеждениям, ценит объективность и потому крайне редко ошибается в людях, но насчет вас не мог определиться целых четыре года, пока с возрождением Волдеморта не получил наконец возможность разглядеть, кто есть кто. Помните, вы ткнули Фаджа носом в свою Метку? Честное слово, сэр, мы искренне гордимся, что вы наш учитель.

— Грейнджер, бога ради…