Команда

— Это выбор без выбора, чтобы ты там себе ни думал. Рано или поздно мы всё равно выйдем в большой космос. И если нам будет куда возвращаться, это будет намного мягче для всей остальной галактики.

— Возможно, — признал я аргументы девушки, — но меня это всё равно не радует.

— Расслабься, Олег! Ты так по этому поводу переживаешь, как будто это решение, которое тебе непременно придётся принимать единолично. Время всё расставит на свои места.

— Я, конечно, может быть и зря влезаю в ваш спор, но кажется, кто-то забывает, что экспансию человечества можно направить не только на эту галактику. Космос большой, и вещи в нём бывают поистине удивительные. Или страшные, что ещё чаще, — вмешался в наше обсуждение ИИ.

— Именно. И против подобного я бы хотел сохранить человечество как единый кулак, а не в виде мелких феодалов, раскиданных по галактике.

— То есть твою личную армию? — усмехнулась Катя.

— При чём тут я…

— Муж мой, если ты продолжишь набирать силу текущими темпами, через сотню лет ты станешь сильнейшим на планете. Так что, а чью ещё армию? Кто ещё будет способен повести нас в бой на очередную неведомую херню, кроме такого же в целом по способностям, но более понятного тебя?

— Отлично сказано, — похвалил девушку Разящий.

— Спасибо, Разя, — усмехнулась она.

— Бесполезное дерево, право. Нет ли в вашем желании оставить людей на Земле просто потребности контролировать одну из самых больших сил в галактике?

— Вы так говорите, как будто я тёмный властелин, жаждущий оплести всех нитями своей власти и контроля, — усмехнулся я.

— Ты? Оплести нитями влияния? Смертничек, единственный диалог, который у тебя хорошо получается, это: «Покорись или сдохнешь». Вот это да, подобное в твоём исполнении внушает!

— Ну спасибо, милая! — ядовито бросил я, тем не менее с удовольствием пригубив сваренный ею компот.

— Всегда пожалуйста, дорогой! Кто-то же должен спустить тебя на землю из очередных мыслей о высоком! — съязвила Катя.

— Кстати о мыслях о высоком, Олег. Я посмотрел допросы капитана «Торопливого», и боюсь, ваше желание быстрее доставить насекомых стоит отложить.

— Твою же мать… скрипнул зубами я, — время его пересечения с покупателями по второй линии?

— Да. Мы не успеем слетать и вернуться. Или упускаем покупателей рабов, или летим к насекомым.

— Значит, летим к работорговцам, — пожал плечами я.

— Кто-то минуту назад размышлял о судьбах народов и цивилизаций, и тут же променял всё это на очередную банду ублюдков? — подняла в деланном удивлении бровку Екатерина.

— Несправедливость, которую можно пресечь прямо сейчас, всяко лучше, чем лезть с головой в политику, — не поддержал я шутку.

— Не будь таким серьёзным, — отмахнулась она.

— Это важно. Пусть стратегически неверно, но способность принимать такие решения и карать несправедливость здесь и сейчас, а не думать о её важности на общем фоне, это то, что позволяет нам оставаться людьми.

— Ты решительно не можешь без пафоса, — вздохнула она, покачав головой.

— Что поделать, я же на нём работаю, — усмехнулся я, припомнив её старую шутку.

— Тогда я начинаю процедуру вывода из анабиоза бывшего капитана? — спросил Разящий.

— Давай! — кивнул я и, повернувшись к жене, спросил: — А что со Счастливчиком? Не видел его в анабиозной, когда этого языка привезли.

— Парни выпотрошили его память полностью, а потом спустили в утилизатор, — пожала плечами девушка, а после мстительно оскалилась и уточнила: — Медленно спустили в утилизатор.

— Туда ему и дорога, — согласился я.

— Как думаешь, куда нас приведёт этот след из рабов на этот раз? — вздохнув, спросила Катя, вставая и подхватывая поднос.

— Куда бы ни привёл, главное, чтобы мы могли с этим справиться, — развёл я руками.

— Может быть ты и прав, незачем лишний раз представлять себе всякие гадости.

— Они сами нас найдут, — вздохнул я. — И спасибо за обед.

— Моя задача тебя раскормить обратно, а то худой стал опять, костлявый. Неудобно по ночам, — ухмыльнулась Катя.

— Дай пару дней, я верну столь любимые тобой мускулы обратно, — подмигнув, согнул руку и напряг бицепс.

— Смотри, не переусердствуй. Не хочу, чтобы ты меня раздавил, — хмыкнула она и, забрав посуду, покинула мостик.

Это, конечно, ломало планы по насекомым, но делать нечего — дела надо доводить до конца. И «Кирпич» развернулся, возвращаясь к ретранслятору. Предстояло организовать связь и там уже решать, что и как делать.

Уже через полчаса у нас на мостике сидел усач и вдохновенно лгал о хорошем рейде очередному покупателю. Разница только в том, что эти, по всей видимости, были намного больше заинтересованы в товаре. По крайне мере, место встречи было назначено уже на завтра.

Капитан «Торопливого» исполнил свою роль. Больше он был не нужен. Шагнув ближе, я положил ему ладонь на плечо и телепортировал нас наружу, в космос. Мы были не так далеко от местного светила и могли насладиться прекрасным зрелищем короны звезды. Рядом произошла автоматическая герметизация костюма Усача, он даже не успел толком ощутить влияния пустоты. Мой костюм перед телепортом я заизолировал.