Команда «Братское дерево». Часы с кукушкой

Удивительно, что и те детеныши, которые вылупляются из яйца или родятся живыми, претерпевают до этого ряд видоизменений, только наблюдать их мы не имеем возможности, поскольку они происходят в яйце или в организме самки.

Взять, к примеру, высшее существо из класса млекопитающих — человека. Каждый из нас произошел от слияния мужской и женской половых клеток. Из оплодотворенной клетки постепенно развивается зародыш, на первых порах почти ничем не отличающийся от эмбрионов других видов.

Это свидетельствует о том, что у всех позвоночных были общие предки. Некоторое время у человеческого эмбриона сохраняются жабры. Следовательно, наши далекие пращуры походили на рыб, жили в воде и дышали жабрами. В процессе развития человеческий зародыш приобретает все больше черт, отличающих его от зародышей других млекопитающих. В материнской утробе у него сохраняется хвост, и незадолго до рождения он еще покрыт нежным пушком. Это тоже «привет» от наших далеких предков.

Разные животные по-разному заботятся и выхаживают свое потомство в первые дни, когда детеныши еще нуждаются в родительской опеке. Большинство животных откладывают яйца в таких местах, где у детенышей не будет недостатка в пище. Пчелы и муравьи кормят и оберегают свое потомство. Всем известно, как пекутся о своих птенцах птицы. Вообще, чем выше ступень развития того или иного вида животных, тем большую заботу о потомстве он проявляет. Многие млекопитающие живут семьями, где самцы охраняют и заботятся о самках и детенышах.

Животные делают это инстинктивно, а человек — сознательно. Человеку присуще чувство, которого лишены животные, — любовь. Движимые любовью, мужчина и женщина вступают в брак — образуют семью, в которой они будут растить свое потомство — детей, создавая им благоприятные условия для жизни.

Теперь мне понятно, почему отец так часто внушал маме: «Ехать на заработки — мой долг… Я обязан создать детям хорошие условия для жизни».

17

В нашем доме праздник — от отца пришла посылка. Мне отец прислал кожаную куртку, подбитую овечьим мехом, и сапоги. Вообще-то сапоги оказались велики и болтались на ноге, но это не помешало мне измерить все лужи и рытвины в селе. Сестра получила в подарок шапку с ушами и кучу других красивых вещей. На шапку она даже не взглянула, а бросилась примерять блузки, юбки, чулки. На маме огнем полыхает новое платье, украшенное кружевами. Такого яркого цвета я еще не видывал — хоть глаза закрывай. Носить платье мама стесняется, боится — засмеют. А бабушка не расстается с теплыми домашними туфлями, готова в них даже спать.

Друзья с моей куртки глаз не сводят, завидуют. Повезло тебе, говорят, у тебя отец в Австралии. Бала гладит куртку руками:

— Ух ты, какая теплая!

От этого куртка нравится мне еще больше.

Есть в посылке и другие занятные штуковины. Ну, во-первых, крошечный верблюжонок, в горбу у которого зажигалка. Всякий, кто приходит к нам в дом, требует, чтобы ему дали прикурить непременно от этой зажигалки.

Во-вторых, маленький глобус, чтобы я мог изучать Землю и показывать всем желающим Австралию. Место, где работает отец, обведено красным кружочком. По нескольку раз на день бабушка надевает на нос очки и недоверчиво разглядывает глобус.

— Да неужто эта игрушка и впрямь Земля? Покажи-ка, куда тут мой сыночек забрался?

Еще в посылке мы нашли нож, который открывается автоматически, стоит лишь на кнопку нажать. Прислал отец и тарелки, разрисованные австралийскими пейзажами. Деревья там всякие, диковинные растения, животные. Теперь за столом мы меньше едим, больше картинки эти рассматриваем. Среди них есть одна: стоит дерево, а вкруг него змея обвилась, Сестру из этой тарелки есть не заставишь, от змеи ее мутит.

Но конечно, больше всего обрадовались мы часам. Таких удивительных часов не было ни у кого в нашем селе. Сделаны они в виде избушки на курьих ножках. Каждый час из избушки вылетает птичка и, вытянув шею, кукует: «Ку-ку, ку-ку!»

Нас с сестрой от часов оторвать нельзя. Дни напролет на них глазеем, с замирающим сердцем дожидаясь, когда снова закукует кукушка. Одна бабушка недовольно ворчит:

— И что ему в голову взбрело этакие часы посылать? Не к добру это, ох, не к добру…

К посылке было приложено письмо и фотографии. Отец писал, что никак не может решить, нужно ли нам рассказывать о своей жизни в Австралии со всеми подробностями или нет. По-моему, тут и думать нечего: нам ведь сейчас про него все знать интересно. Да и на память о дальних краях пусть останется. Так он еще одного зайца убьет: буквы не забудет и писать не разучится.

Отец сообщал, что жара у них стоит, как в преисподней, леса сами собой загораются. Они боятся, что пожар доберется и до их бараков. От страха ночью глаз не смыкают, а выдастся свободная минута — кусты и траву вокруг барака уничтожают, чтобы огонь на них не перекинулся. Носят деревянные башмаки, но и от них проку мало, словно по раскаленным углям ходят.