Команда для невозможного

Как и ожидалось, самые первые теории были самыми простыми. А далее, по мере работы, они становились все сложнее. С каждым новым выдвинутым предложением они обрастали новыми величинами и функциями. Когда казалось, что придумать больше ничего нельзя, находился новый путь, что мог показаться при первом взгляде абсолютно неуместным, но в итоге оказывался весьма важным в продолжении поиска ответов. Иногда Алексею приходилось смотреть в историю изменений, чтобы понять, как вообще можно было из одной переменной перейти к совершенно другой. Очень часто можно было заметить величины, что появлялись в расчетах лишь после проделанной работы в данной схеме. А до этого они назывались «неизвестными константами». Они связывали теории. И именно благодаря такой интерпретации архива знаний их и могли найти посредством вычислений и экспериментов.

Когда Алексей научился ориентироваться в данной библиотеке увереннее, он решил посмотреть свою выдвинутую теорию защиты Солнечной системы. Сравнив её с другими работами, он полностью согласился с мнением куратора. Для поставленной задачи его гипотетическая форма защиты не имеет ценности, только её концепт может быть полезен. Если же её сравнивать с другими вариантами «щита», то она и вовсе кажется лишь робкой попыткой что-то сделать по сравнению с весьма смелыми предложениями от других членов его группы.

Через четыре месяца Алексей имел представление о всех работах их научной команды. С пониманием хода их мыслей у него самого появилась пара новых идей.

Он их задокументировал и записал. Одна из них после обсуждения с командой вскоре попала в архив. Про другую он никому и ничего не сказал.

Алексей продолжил работать над ней. Многие линии связи ячеек пропадали из одних мест и появлялись в других. Чтобы убедиться в правильности своих суждений, нужно было иметь большую доказательную базу, а говорить лишь про предположения он не желал. Ведь в клубке карты их знаний был десяток «неизвестных констант», и была высока вероятность, что его наблюдение – лишь плод его воображения.

Но, как бы он ни пытался найти хорошее доказательство нахождения систематической «константы», что может решить вопрос по разрыву универсума, Алексей всюду терпел неудачу. Приметив на схеме архива несколько мест, где могли бы быть необходимые связи для решения его задачи, он пометил их красной областью и начал контролировать их возможное появление. Вскоре таких областей стало больше, и концентрировались они рядом с теориями о изменении атомных масс.

То могло быть как простым совпадением, так и косвенным доказательством наблюдения.

Однако через две недели на голографической картине архива, сразу на нескольких красных областях, появились взаимосвязанные линии.

Заметив их появление, Алексей немедленно начал подставлять в свои функции новые наблюдения.

Вскоре он закончил расчёты. Четыре раза перепроверив итог, молодой человек вылетел из архивной комнаты и побежал в лабораторию, где на данный момент находилась вся его команда.

***

– На бред не смахивает, но сомнения вызывает, – сказал Космо.

– Я перепроверил. Я понимаю, что белых пятен остается ещё много, но всё же эти неизвестные – явно одна и та же константа. И если экспериментально её вывести, то мы сможем направленно сформировать волну, которая разорвёт универсум в одну сторону, не задев нас, – ответил Алексей.

– А как предлагаешь её вывести? – спросила Кэт.

– Я потому и обратился к вам, потому что не знаю как. Могу только предположить, что можно на струнном ускорителе вызвать реакцию на обогащение частиц до состояния элемента Лапиталя. Правда, что будет, если промазать по его массе, не представляю.

– Мы просто вызовем реакцию на дестабилизацию массы частиц. И если не повезёт – уничтожим Вселенную на тридцать два года раньше, – сказал Космо.

– Ну… Тогда ваши предложения.

– А может, стандартным методом как-нибудь проверить теорию? В конечном счёте, у нас есть субэлектронный сканер. На обычном коллайдере вызовем эту реакцию и сможем при нескольких экспериментах вывести возможный результат, – предложила Кэт.

– То будет лишь приблизительное число. Как до дела дойдёт, придётся работать со знаком в минус тридцать девятой степени, а подобной точности так не добиться, – покачал головой мужчина.

– А если делать всё с большей точностью, есть возможность вызвать неконтролируемый гравитационный коллапс, – сказал Давид.

– А, блин… Точно, – опустила голову Кэт.

Всё замолчали. Алексей ничего не говорил, пока тишина не продлилась несколько минут.

– То есть вообще идей нет, как можно подобное вывести практически?

– Да всё на грани самоубийства, – ответил ему Давид. – То, что ты заметил, отвечает за пространственно-временное положение. Если эту величину выводить, то необходимо в эксперимент включать многие переменные, что при неправильном использовании не просто высвобождают лишнюю энергию, а вообще растворяют всё без остановки.

– Теоретически без остановки, – вставила своё слово Кэт, – при мгновенной реакции подобное не произойдет.