Команда кошмара (СИ)

Обосраться и не жить. За долбанных два дня Юлька сотворила если не чудо, то что-то очень к этому понятию близкое явление. Сначала она со всеми переговорила при поддержке Аносова и моем молчаливом участии, затем, изгнав страшных нас, разговорила остальных, затем… в общем, я не знаю, что было дальше, просто облегченно не вникал, но, как говорится, от явления призрака народу рожь заколосилась, доярки начали давать тройные надои, трава стала зеленой как в молодости, а все мужики вышли из запоя. Последнее — буквально.

В общем, пока я возился с Треской, начавшей активно применять свои способности в надежде избежать упражнений и сытной пайки, Юлия Окалина явила еще один гран своих талантов, превратив мой безнадежный бардак в бардак, подающий надежды и отчаянно желающий усугубить свои успехи. В меру сил и понимания, которых, как понимаете, не наблюдалось. Но прогресс был!

Со всеми, кроме проклятой панкушки! Если думаете, что с этой татуированной рыбой стало лишь немногим сложнее, то глубоко, очень глубоко ошибаетесь! Мерзкая селедка, поняв, что у меня появилось на неё много времени, начала крайне виртуозно сопротивляться здоровому образу жизни. Это нифига не шутки, если ты умеешь летать, становиться невидимой, красться как ниндзя и избегать слизневых ловушек!

Правда, у меня был Паша и его девчонки, чувствующие пространство вокруг себя. С самим Салиновским мы быстро вернули отношения на нужную высоту, когда я его просветил о иных последствиях, которые могли бы с ним приключиться за нарушенный приказ. Он и сам согласился, что бурные приключения с слегка фиговой известностью — вполне хорошее наказание. Ошибся, конечно, потому что теперь ему сестры делали мозги каждый день за такую массовую измену, выбивая себе привилегии, послабления, подарки и прочие куннилингусы (да, это реально, да, я видел, да, очень хочу забыть), но момент был упущен, поэтому Паша исправно работал парализатором, помогая мне ловить тощую прохиндейку.

Вот и сегодня, после очередной попытки наставить смертничков на путь истинный, я отправился на охоту за этой скользкой выдрой.

— Она у Леманова, — сдали мне дислокацию цели две мелких шпионки, пролетавшие мимо, — Тот снова ночевал у Круза и Твардовской.

— Понял, — кивнул я, — С меня квас.

— И малина, кулёчек, — попросила Онахон (или Охахон), — Паша рассказывал, что на трассе продают.

— И малина, — согласился я, — Только далеко не уходите. Эта стервь стала удивительно чутко спать…

Вскрытие замков, когда у тебя на вооружении две летающих телекинетика — дело плёвое, в отличие от ловли чрезвычайно ловкой, подвижной и любящей спать голяком чувырлы, которая от тебя еще и удирает с настолько истошными визгами, что тут же собирается половина гостиницы. Вот у этой гадской Ленки с насилием никаких проблем нет, самооборона для неё дело святое и обязательное, а это и звуковые атаки, и метание всего, что под руку попадется (в первый раз попалась феечка — потому-то они мне с такой охотой и помогают), и крики о помощи и вранье, что её тут насилуют грубым образом и в некошерные места без спринцевания и смазки, и угрозы отомстить (после впихивания еды и витаминов).

Правда, на этот раз всё пошло как-то не так. Довлатова, подняв голову от чужой помятой чужой подушки (тоже мне, б… Машенька), выпучилась на меня как на явление Христа народу, даже не делая попыток что-либо устроить.

— Гребаный карась! — ругнулся я, поднося руку к лицу, — Маску забыл!

— У-у-у… — загудели за моей спиной сестры.

— За что? — трагическим шепотом спросила панкушка, отправляясь в глубокий обморок.

Кажется, теперь будем вчетвером играть в игру «побей Витю и освободись от кошмаров». Ну или «попробуй попасть по лениво уклоняющемуся мужику».

— Нет, не будете вчетвером играть, — сказала своё веское слово Юлька, закончив осматривать татуированную девицу, особенно её подлючие глазоньки, — С Еленой всё хорошо.

— Это как? — не понял я.

— А она не испытывает к тебе негатива. Да и не испытывала, — пожала плечами моя призрачная невеста, — Вот вообще. Никакого спазма, никаких нарушений координации. У любой твоей настоящей жертвы, Вить, шок наступает тут же, его можно заметить по мелким признакам. Товарищ Довлатова не заражена, у неё нет к тебе враждебных настроений.

— Угу, — совой угукнула съежившаяся на диване панкушка.

— Это после того, как я над ней издевался? — не поверил я. Ну там витамины пихал, жопу в пруду мыл, всячески насильничал несексуально и обидно?

— Я добрая! — тут же приободрилась выхухоль, озаряя свое бледное чело робкой ухмылкой, — Я человек мира!

— Ты человек-дура, гробящий себя затем, чтобы вещества втыкали! — припечатал я Довлатову.

— Да? — неожиданно заинтересовалась Палатенцо, — Тогда этого больше не будет. Будете, гражданка Довлатова, питаться под моим присмотром!

— Э! Как так-то?! — встревожилась еще не отошедшая моя жертва, ставшая внезапно жертвой электрического призрака.

Не выдержав подобного зрелища, я протянул руку, утешительно погладив панкушку по голове, чем вызвал злобно-ревнивый взгляд невесты.