Команда кошмара (СИ)

57-Г-717, известная каждому двоечнику под именем «РГД-5». Советская наступательная граната, сто грамм тротила в гладком, приятном на ощупь, корпусе. Время замедления запала 3.2 — 4.2 секунды. Простота, изящность, лаконичность. Пятнадцать штук.

…и да, я собираюсь вооружить ими Треску, получив в свое распоряжение невидимый летающий бомбардировщик. Кто сказал «обезьяна с гранатой»?! Всё правильно вы сказали, да. Так и будет. А нечего товарищу Изотову лапшу на уши вешать, мол, врага надо перехватить, артефакты надо отнять. Зачем нам эти артефакты, товарищи? Зачем?

…то-то же.

Поэтому из всего награбленного мы быстренько запихаем всё нужное в рюкзак, одну винтовку Драгунова обернем ковриком (его я верну назад), а затем, широким жестом продемонстрировав Палатенцу арсенал и перетянутые резиночками пачки денег, скажем, что это все — семейное имущество. Пусть заботится. Считает там, протирает, чахнет как над златом, пока я утащу отобранное в наш недоуниверситет.

Где, конечно же, обнаружу всю команду, включая даже Слона, просто сидящих на собственных задницах по номерам. Точнее, в одном номере, смотрящих телевизор с последними новостями. Там, на голубом экране, как раз показывали какую-то толстую округлую рожу, набыченную и самодовольную, мерно и «значительно» произносящую слова того самого ультиматума, который просвещенный мир ставил союзу двух самых больших супердержав на планете.

Ставил из страха окончательно остаться позади.

Глава 20

Клочья паршивых овец

— Да брехня это всё, говорю вам. Полная брехня, — уверенным тоном бурчал Колдун, возясь со своим автоматом, — Уровень мобилизации никакой, организации — тоже! Да, п*здеть могут и п*здят, но по сути, что эти уродцы могут здесь и сейчас? Армия это не пиписон собачий, ты не можешь просто стукнуть кулаком по столу и нарисовать войска у границы. Никак не можешь. Тем более, что стран этих жопой жуй. Германия? Да, немцы хоть что-то могут изобразить, но никак не…

— Есть такая вещь, Алёша, — прервала его задумчиво курящая Ржа, — называется «мотивация». Даже самая жирная и тупая жопа из бюргеров или амеров может понять масштабы «Трансмира». Его хватит, чтобы эта жопа обосралась. А им показали очень многое из засекреченного. Горные фермы, Алтай-город, университетские городки…

— Заграды, Ржа. Они с заград охренели. Мотивации от такого у всех полные штаны. И снизу капает.

Я лишь нервно зевнул, услышав волшебное слово «заграды». Видел, сам охренел. Вообще наименование глупое для искусственных скальных образований, созданных для защиты и наращивания плодородного слоя почвы, но вот десятки тысяч километров этих заград, скромные и малозаметные — это совсем другой коленкор. Титанический, но почти невидимый труд, инвестиция в настоящее и будущее, предполагающее невероятное расширение посевных площадей. Про леса так вообще молчу, посадить саженец для умелого телекинетика — не просто дело одной минуты, он и после тысячи посадок не устанет. Ему не нужна техника для пробуривания лунок, он может работать на любой поверхности. А уж если их двое в тандеме…

…они работали. Много работали. Столько, что теперь распиаренные труды Аршавина не особо и смотрятся, а я как неосапиант — жестоко комплексую. И смотрю на двух ленивых узбечек, скрывающих свою истинную силу… ну, нехорошо смотрю. Не только на них, правда.

Сижу, значит, почти на поле боя, будущем, конечно, в окружении белорусских деревьев, воздуха там с почвой, тоже белорусских, но советских, а заодно тоже вполне себе советских товарищей, но вместо мыслей о текущем положении дел — поглощен впечатлениями, что урвал после просмотра пары телепрограмм с утреца. Окружающие? Вооруженные, профессиональные, с огромным боевым опытом? Они ничем не отличаются от меня, вместе пялились, «птичку» ждали. Ну а что пока делать, кроме как лясы точить? События пока развиваются довольно далеко от нас, так что играем роль штаба, резерва и кавалерии. Болтаем.

Испытываем прозрения. По крайней мере я.

Моя лицемерная точка зрения по поводу неогенов всегда базировалась на таких индивидах как я сам (а чья еще шкура ближе к телу?), либо таких, как моя несравненная начальница. Мы с ней, по сути, ничего не можем, кроме как разрушать. Воевать. Ну вот скажите, какое мне еще применение как неосапианту? Разве что ученым стать за счет того, что могу отдыхать, переходя в состояние тумана. Так что я, отвергая от себя судьбу солдата и убийцы, воспринимаю самого себя как обычного человека, которого шантажом заставляют использовать неприятные и ненужные способности. Мне плевать, сколько горя, хаоса и зла могли причинить те, кого я убил, потому что их уже нет. Не существует. Мои достижения нельзя пощупать руками, ими нельзя восхититься, их не будут вспоминать благодарные потомки. Поэтому я, в своем тщеславии и общей душевной мелочности, нахожу их несущественными.