Команда, которую создал я

– А почему люди Шишкина ведут переговоры с нашими клиентами, не согласовывая с нами?

Что я мог им сказать? Что сам поражен тем, что начальник разрушает работу своих подчиненных, обворовывает их? Спросил у Кати:

– Что происходит?

Она вздохнула:

– Не знаю точно… Но кажется, Пр’отасов р’ешил наделить Шишкина большими полномочиями. Каждый день с ним р’азговаривает. Тр’ебует с него что-то…

Я задумался. Раз сам не могу решить проблему с Шишкиным, значит нужно вмешательство извне. Только Протасов мог мне помочь. Выслушать он меня не захотел. Что ж, представлю мои мысли в форме документа. Написал ему служебную записку. Все, как есть: 

«…складывается нерабочая обстановка… прошу принять меры к урегулированию… неизбежны финансовые потери… запретить Шишкину и его людям обращаться к клиентам напрямую…»

Написал. Отдал.

Ко мне зашла Нонна – секретарша Протасова. Как всегда, с карамелькой во рту:

– Пойдем. Тебя (чмок-чмок) Протасов вызывает…

– Пойдем.

Протасов щелчком пальца двинул мой документ по столу от себя:

– Забирай свою записку обратно. Ты не понимаешь – это бомба… И если я ее покажу Шишкину, будет такое…

Я был в отчаянии:

– Но что делать? Он же разрушает всю работу.

Протасов качал головой:

– Не знаю, не знаю… Может, это тебе кажется? Может, у людей Шишкина лучше получается?

Я просто обалдел:

– Лучше? Давайте возьмем документы, посмотрим, какая прибыль была получена по одним и тем же клиентам от их работы и моей…

Протасов лениво посмотрел на часы:

– Ладно, я попробую разобраться. Только забери свою бумажку. И лучше порви…

Было очевидно, что ни в чем Протасов разбираться не собирается. Тем более, что и наши отношения с ним в последнее время начали обостряться. Сначала мы с Протасовым серьезно поспорили об организации специальных проектов, когда в нашем агентстве задействовались сразу несколько подразделений. Я говорил:

– Мы же только дублируем друг друга, мешаем. Клиенты понять не могут, с кем по какому вопросу работать.

Протасов раздражался:

– Это уж мне решать: дублировать или не дублировать. Своим делом занимайся, умник.

Потом я узнал, что Протасов хочет нанять на подрядные работы по исследованиям одно из новых агентств. Ирина меня предупредила:

– Серьезные люди с этим агентством не связываются. Эти деятели только и умеют, что красивых слов накрутить, научного тумана подпустить. А реального интереса их работы не представляют. Уж если ваш собственный отдел исследований не справляется, наймите в конце концов нашу компанию. Мы ведь уже прекрасно работали вместе…

Из лучших побуждений я зашел к Протасову:

– Не нужно нам никого подряжать на исследования. Наше агентство и само вполне справится.

Протасов так на меня зыркнул! Мне показалось, что он сейчас скажет, как когда-то:

– Пошел вон.

Но он сдержался:

– Я тебя вызывал? Есть вопросы – иди к своему прямому начальнику.

Он не воспринимает серьезно то, что я предлагаю. Нет пророка в своем отечестве. И все-таки я еще верил в ум Протасова. Но верил недолго. Работа над фильмом о нашем агентстве заставила меня изменить мнение о начальнике.

Протасов решил снять как можно более богатый ролик, показать его по лучшему телеканалу вечером, в самое дорогое время:

– Чтобы все видели, что мы действительно самое лучшее агентство России.

Он сам разработал сценарий: 

«Нечто вроде роскошных ворот в рай. В них входят одетые по-деловому люди не очень удовлетворенного вида. Выходят счастливые в новых костюмах, садятся в лимузины. Камера отъезжает. Показывается надпись над воротами: рекламное агентство «Лидер Интернешнл».

Из рекламных режиссеров Протасов выбрал Борзова:

– Фильм о лучшем агентстве должен снимать лучший клипмейкер.

Я не удержался. Сел за записку, в которой оспорил его видение нашей корпоративной рекламы. Доказал, что съемки такого ролика – это неэффективное использование средств. Лучше было бы подготовить высококачественные рекламные материалы, устроить презентацию, на которую пригласить наших потенциальных клиентов. Ведь мы предоставляем деловым людям технологичные услуги. Нужно о них все подробно, четко разъяснить. В ответ я получил лишь два слова знакомым корявым почерком на полях своего предложения: «Умствуешь много…»

Столько лет мы проработали вместе! Столько лет я с огромным вниманием относился к каждому слово своего начальника! И, пожалуй, впервые засомневался в его уме. Вернее, понял, что и Протасов может иметь определенный интеллектуальный потолок. Теперь-то замечал эту его умственную ограниченность. Как видел и то, что я определенно не глупее Протасова. А в некоторых вопросах компетентнее, профессиональнее его. Но это он мой начальник, а не наоборот.