Команда «мечты»

– Прелесть шахмат заключается в отсутствии удачи. Только сухой расчет и планирование.

Улыбнувшись, он отстранился и сделал приглашающий жест в сторону скупо освещенного зала. Туда, где в самом сердце, на специальном возвышении поражал своим величием престол Аристалии.

Глава 13 Правителями не рождаются

– Вынуждена признать, что идея отправиться в обход оказалась не так уж и плоха, – проворчала я, уже идя по залу.

Глошад мягко ступал за моей спиной.

Помнится, в детстве единственным местом, куда мы с Джеромом не рисковали совать свои любопытные носы, был тронный зал. Приятель откровенно боялся взбучки от родителей, я же испытывала суеверный страх перед престолом.

Стилизованный под древо жизни, он поражал своей монументальностью. Спинка трона, выполненная из редкой красной древесины, символизировала ствол, который поднимался на добрых три метра от земли. На верхушке древесину оплетали сотни, если не тысячи, витков золотых, серебряных и платиновых нитей, создававших пышную крону.

Крона делилась на четыре части, символизирующие времена года. От рождения жизни к ее угасанию. Весна – буйное цветение, создаваемое розовым сиянием сапфиров; лето – изумрудная листва; осень – капельки янтаря с гроздьями рубинов, изображавших плоды; зима – холодный блеск бриллиантов.

Король сидел у подножия древа, головой касаясь ствола, а ногами врастая в землю, подобно корням. Шестнадцать лет давалось каждому монарху, чтобы увидеть расцвет своей власти, его мерное течение, познать плоды собственных приказов и приготовиться к неизбежному угасанию.

Короли связывали настоящее Аристалии с его прошлым.

По крайней мере, так нам рассказывал придворный маг.

– Как он здесь оказался? – спросила я у Глоша, благоговейно замирая перед корнями-основаниями, стелящимися по подиуму возвышения.

Старший наследник приблизился и замер за моей спиной.

– Почему-то многие поколения принцев, вступавших в борьбу, наивно полагали, что престол будет терпеливо ждать их в тронном зале. Каюсь, сперва и я думал так же, пока не получил по лбу проклятьем, заблокировавшим большую часть моих способностей, и не оказался отрезан от мира. Мозг нуждался в информации, которую начали приносить мои маленькие друзья. Мы начали с библиотеки… Знаешь, у мышей какая-то противоестественная страсть грызть корешки старинных фолиантов.

– Заметила это по изгрызенному архиву западной пристройки, – усмехнулась в ответ.

Глошад печально вздохнул, пробормотал нечто вроде «хвостатые дикари» и продолжил:

– После библиотеки я начал пробираться на лекции преподавателей, залез в несколько тайных архивов и пришел к выводу, что не могу обнаружить источник защитного купола, возникающего в день битвы. А ведь еще были ловушки. И ладно механические, но откуда черпали силу магические?

Я всмотрелась в сияние драгоценной кроны и тихо ахнула:

– Престол.

– Умница, – в голосе собеседника послышалось одобрение. – Престол – не просто атрибут королевской власти, он мощный артефакт. Шестнадцать лет он накапливает силу, чтобы устроить для участников незабываемую битву. И как у всякого артефакта древности, со временем у престола появились зачатки сознания, и он начал хитрить. Три битвы назад он исчез из тронного зала, оставив с носом добравшегося до него первым претендента.

Я представила себе лицо того неудачника и развернулась к Глошаду.

– Хочешь сказать, престол сам выбирает будущего короля?

Принц лукаво улыбнулся и подмигнул, но ответить не успел. Шелест чешуи по каменному полу, едва уловимое движение воздуха и беспощадная по своей жестокости атака. Не оттолкни меня Глош, ядовитые клыки нага вонзились бы в плечо и счет жизни легкомысленной парды пошел бы на минуты.

– Я знал! – прошипел Ши-Ван, стягивая кольца вокруг неподвижно замершего старшего наследника. – Знал, что ты нас предашь, ведь крысы по-другому не могут. Итон зря доверился тебе, нас-с-следник.

С пола я вскакивала с намерением порвать преподавателя по ОФП на кучку маленьких чешуек, но в вертикальном положении намерение выпучило глаза и от планов отказалось. Все-таки не каждый день видишь, как одним ударом кулака из нага выбивают сознание и дурь, а после как ни в чем не бывало переступают через опавшие кольца бесчувственного существа, смотрят на тебя с тревогой и уточняют:

– Испугалась?

Какое там! Парда в глубоком шоке. Черная кошечка так вообще на попу села и пасть раскрыла.

– Идем, Мими, – позвал Глошад, беря за руку и разворачивая в противоположную сторону.

Ну вот! А я ведь еще не налюбовалась картиной «поверженный наг». Интересно, кто-нибудь поверит, если я расскажу о случившемся? Или лучше по памяти нарисовать карикатуру на препода – глаза в кучку, язык вывалился, над головой пляшут звездочки – и через Гулю пустить открытку в народ? А что! Хорошая идея, и главное – никто ничего не докажет!

– Ноэми. – Лицо Глошада оказалось настолько серьезным, что я даже отвлеклась от идеи монетизировать это предприятие. – Ноэми, я не Джером. Я не стану скупать букеты.

Не отпуская моей руки, он развернул меня лицом к престолу и закончил:

– Тебе я дарю Аристалию.