Команда мести

Старостин несколько раз прослушал аудиозапись встречи друзей – вполне естественно, что кабинет Малышева был под постоянным контролем. И почти что с детской обидой понял – его обманули. Слишком уж бессмысленным и бессистемным был разговор. Просто фон. А на этом фоне… Скорее всего, писали от руки. Что писали? Для чего писали? Непонятно.

И еще… Когда Старостин вошел в кабинет Малышева, тот выглядел непривычно возбужденным.

Человек опытный, Старостин прекрасно понимал – вокруг концерна и его директора что-то происходит. Что-то такое, к чему лично его не сочли нужным допустить. И, разумеется, это настораживало. Видимо, по каким-то причинам действия Малышева угрожают безопасности концерна. По крайней мере, в его, Андрея Михайловича Старостина, восприятии. Необходимо было принимать какие-то меры. Но только какие именно – он не знал. Острый недостаток исходной информации.

Надо было прихватить этого наглого щенка, Плюснина, поспрошать как следует – и он бы все рассказал. Не герой, далеко не герой. Да и герои, когда их начинают допрашивать с пристрастием, не молчат…

Однако паршивый мальчишка просто исчез из города. На работу не ходил, дома у себя не появлялся… Конечно же, Андрей Михайлович выставил возле дома Плюснина пост, но особых надежд на то, что это сработает, не питал. Гена мальчик неженатый, здесь, в Москве, живет без родителей. И к собственной квартире его ничего не привязывает, разве что регистрация.

«Сволочь!» – со злостью подумал Старостин о Малышеве, который так его подставил.

Дело в том, что концерн Малышева создавался в свое время на деньги ГБ и под нужды ГБ. А он, Андрей Михайлович Старостин, был определен сюда для присмотра за молодым, но уже тогда очень перспективным экономистом. Ну, чтобы деньги не уходили на сторону.

Надо отдать должное – в своем выборе руководители Службы не ошиблись. Малышев обладал феноменальным, поразительным чутьем на те дела, которые в кратчайшие сроки могли принести прибыль. Рос концерн, росло состояние самого Виктора Георгиевича и, соответственно, тех, кто был с самого начала с ним рядом. Андрея Михайловича – в том числе.

А вот Служба… Вкладывая в Малышева деньги, «группа товарищей» еще из старого, советского КГБ не думала, что безвременье в стране затянется так надолго. Ну, год-два… Три – максимум. И все вернется на круги своя.

Однако – не вернулось. Те, кто стоял у руля в то время, когда Малышев создавал свой первый кооператив, уже успели сойти со сцены. Просто умереть. Ведь все люди смертны… А они и двадцать лет назад были далеко не молоды, и здоровьем уже тогда не блистали.

Новые руководители, которым бывший майор Старостин добросовестно передавал данные по текущим делам фирмы и ежеквартальные финансовые отчеты, были немного другими. Их не столько заботили целостность и благосостояние Системы, сколько свои собственные дела. Они стабильно получали деньги, но вот куда и на что они уходили, Старостин не знал. Поэтому потихонечку он и сам стал кое-что брать из кассы. Вообще, департамент безопасности концерна был своего рода государством в государстве. И дела, и бюджет этого подразделения фирмы ее генеральному директору и номинальному владельцу были неподконтрольны. Такое вот разделение сфер влияния.

За много лет Малышев впервые осмелился взбрыкнуть, проявить откровенное неповиновение. И его поведение несло опасность не только и даже не столько концерну, сколько самому Старостину, его личному положению и благосостоянию. Разумеется, такого он допустить не мог. Значит, предстояла серьезная работа по определению и устранению этой самой опасности.

– Ну, вот мы и на месте, – уже в который раз украдкой оглядел своих пассажиров Гена.

Странные ребята. Всю дорогу, а она заняла почти два часа, молчали. Не просто молчали – сразу же, как сели в машину, устроились поудобнее и задремали. Но стоило только машине остановиться возле КПП – открыли глаза, в которых не было ни грамма сна.

– Значит, приехали, – констатировал тот, кого Плюснин считал за старшего. – А это что за перец?

От КПП бывшей воинской части, некоторое время назад расформированной и неизвестно для каких надобностей приобретенной концерном Малышева, двигался охранник. Как и положено – в черном костюме, в высоких ботинках, с пистолетом на широком ремне.

– Это – охрана, – пояснил Гена вполне очевидные вещи.

– Какое отношение эта охрана имеет к концерну? – В голосе старшего звучала настороженность.

– Никакого. Частное охранное предприятие. Было нанято на период в один месяц, – продолжал объяснять Плюснин. – С концерном их ничего не связывает. И договор на охрану, и деньги прошли через счета совсем другого предприятия.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул старший.

В это время охранник приблизился, заглянул в окошко водительской двери.

– Здравствуйте. Предъявите, пожалуйста, пропуск.

Гена подал небольшой картонный прямоугольник. Охранник внимательно изучил его, придирчиво сверил имевшуюся на картонке фотографию с оригиналом, после чего вернул бумагу хозяину. На этом «проверка паспортного режима», однако, не закончилась.