Команда мести

– Кому – нормально?! – Такого Оболенского здесь не видели никогда. – Им – нормально! А нам… – Тут Максим вспомнил, о чем, собственно, идет речь, и, развернувшись к Игорю, жадно спросил: – Ну что? В ЛОП звонили?

– Звонили, звонили! – Михайлов поднял раскрытые ладони на уровень плеч. – Все нормально.

– Что сказали? – продолжал напирать Оболенский.

– Максим… – Похоже было на то, что Игорь и сам стеснялся того, что говорит. – Ты пойми – убийцу взяли… Даша сейчас у прокурорских криминалистов. Они должны идентифицировать «ствол». Лунь – в больнице, допрашивает этого… недострелянного… Ты не поверишь, но он не молчит! Все нормально!

– Стоп! – остановил его Максим. – Ты хочешь сказать…

– Ничего страшного не произошло, – несвойственным ему, увещевающим тоном начал Игорь. – Убийца – непосредственный исполнитель преступления – задержан. И будет арестован. Преступление раскрыто. Все нормально.

– Нет, – отрезал Максим, – не нормально. Если говорить вашим, кодексным языком, задержан исполнитель. Но организатор – на свободе! – И тут же – как выстрелил: – Что ответили в ЛОПе?

– Ну-у… – замялся Игорь.

– Ты никак тоже в депутаты собрался? – Лицо Максима перекосилось в брезгливой гримасе. И тут же он повторил свой вопрос, усилив нажим в голосе: – Что сказали в ЛОПе?!

Игорь попытался отвернуться – не получилось. Глаза Максима – горящие, как угли костра на ветру – непроизвольно притягивали к себе взгляд.

– Начальник ЛОПа… Ему на пенсию через полгода. У него команда из ФСБ – не трогать! И плевать он на нас хотел. Мы ему – никто.

– Машина ушла? – безнадежно-усталым тоном спросил Максим.

– Какая машина? – неестественно удивился Игорь.

– Понятно… – Больше Максим ничего не спрашивал. Просто развернулся и направился к выходу из кабинета.

– Максим! – вскинулся, соскочил с места Игорь. – Ты пойми – преступление раскрыто. Ну зачем?

– Раскрыто, – согласился Оболенский. Он шел к выходу медленно и размеренно, как робот. – Я дал слово. И. Никто. Никогда. Не сможет. Сказать. Что свое слово я не держу. – Остановившись на пороге, обернулся к Игорю: – Мне жаль…

– Ты о чем? – растерялся Михайлов.

– Мне жаль, что я в тебе ошибся, – ответил Оболенский.

Слова хлестнули Михайлова, как пощечина.

– Да пойми ты! Плетью обуха не перешибешь!

– Я попробую… – ответил Максим и вышел в коридор, громко хлопнув дверью.

Вслед за ним и Василий, непонятно каким образом пробравшийся в святая святых УВД, задергался, задвигался.

– Я тоже пойду, пожалуй…

– Васятка, ну хоть ты!.. – Игорь не мог понять, почему так? Ведь вроде все нормально, преступление раскрыто. Откуда такое исступление?

– Не-е, – протянул Василий, выскальзывая из кабинета. – Мне с ним… – Кивнул он в сторону коридора, куда удалился Оболенский. – …А то кто мне пропуск подпишет?

– М-мать!.. – Михайлов, не любивший матерной брани, редко позволял себе такие выражения. Но сегодня позволил.

Красногорский аэропорт Елисеево – название по наследству перешло от деревни, на околице которой в свое время и была заложена взлетно-посадочная полоса, – находился в двадцати четырех километрах от городской окраины. Казалось бы, чего тут такого? По нынешним временам вообще не расстояние. Пятнадцать минут – и ты на месте. Однако…

Сорок минут отобрали перемещения по городским улицам, а если точнее, то короткие спазматические рывки в дорожных пробках. Вечер, лето, погода, кажется, наконец-то установилась. Народ стремится за город, к озерам с прохладной водой, к шестисоточным «фазендам», к горячим шашлыкам и холодной водке. А Красногорск – город старый, улицы при строительстве на такую интенсивность транспортного потока рассчитаны не были… И реконструировать – расширять – их просто некуда. Вот и приходится тащиться со скоростью пусть и взбесившейся, но все равно черепахи. И даже проблесковый маячок, в просторечье именуемый мигалкой – заветная мечта любого мелкого чиновника или депутата, который Максим установил на крышу своей машины еще у здания УВД области, – не помощник. Остальные участники дорожного движения дорогу уступать категорически не желали. Кто-то – по причине плохого знания правил: зачем, спрашивается, загружать мозги и что-то там учить, если можно просто дать денег постоянно нуждающимся гаишникам? Кто-то старательно «не замечал» блики маячка просто из вредности. А нефиг! Представителей привилегированных групп населения в России не любят традиционно, а уж напакостить им, пусть и по мелочи, всегда рады.

Глядя на весь этот дорожный беспредел, Максим вел себя относительно спокойно. Сидел ровно, смотрел прямо перед собой. Лишь иногда испытываемое им волнение проявлялось внешне, да и то всего лишь перекатыванием желваков на скулах да похлопыванием пальцев по рулевому колесу.

Зато сидевший рядом с ним Скопцов откровенно нервничал и злился. Даже скорее психовал. Вертелся на сиденье, подскакивал, ерзал, словно был готов в любой момент покинуть комфортабельный салон автомобиля и пуститься в аэропорт бегом. Да еще и приговаривал вполголоса: