Скоро пароход начал приближаться к устьям реки Нигера. В этой болотистой, мало исследованной части Африки, с убийственным для европейцев климатом, наши путешественники намеревались сделать высадку. Им было известно, что по берегам Нигера живут негритянские племена, стоящие на очень низкой ступени развития. Некоторые из них, как говорили, были еще чуть ли не людоедами.
Близ устьев реки стоял небольшой купеческий пароходик, производивший меновую торговлю с неграми. Из бывших на нем матросов натуралисты наняли несколько человек, знакомых с краем и туземным наречием. Затем захватили с собой в качестве носильщиков до двадцати прибрежных жителей и отправились внутрь страны.
У самого устья реки жило племя «бонниев», или «бонни», как сами себя называли негры. Между ними и соседним племенем «бенинов» уже некоторое время свирепствовала междоусобная война. Такие войны хуже чумы опустошают страны, заселенные дикарями, и ведут нередко к истреблению целых племен. Но так как театр военных действий был в данное время далеко от берегов реки, то Гольм и Больтен считали безопасной не только высадку на берег, но и экскурсию далеко в глубь страны.
Запасшись провизией, оружием, одеялами и снаряжением и взяв с собой кроме проводников еще и негра, понимавшего язык бонниев, натуралисты высадились на берег. Они намеревались посетить области, лежащие по нижнему течению Нигера, и осмотреть знаменитую Обезьянью гору, на которой, по рассказам путешественников, жило несколько тысяч штук обезьян.
Вскоре отряд достиг первого поселения негров. Туземцы приняли путешественников очень дружелюбно. Поэтому, оставив в деревне часть багажа под охраной двух матросов, натуралисты отправились дальше. Хотя прибрежные местности и походили больше на болото, чем на твердую землю, все же они были очень богаты всевозможными животными и растениями. Коробки, банки и папки натуралистов быстро заполнились самой разнообразной добычей.
В области разбойничьего племени бенинов путешественники после трех дней пути остановились на продолжительный отдых. Здесь давно не видывали белых людей, и потому целые толпы негров приходили посмотреть на европейцев. Одна из женщин, никогда не видавшая белых, даже шепнула своей соседке: «А что, их можно есть?» Когда переводчик передал натуралистам ее слова, то они долго смеялись. Здесь решили остановиться на ночлег, а на следующее утро посетить Обезьянью гору.
На другой день, рано утром, все отправились через густой лес. Кустарник мало-помалу сменился гигантскими деревьями, толщиной больше двух метров. Здесь встречались самые разнообразные представители тропической растительности, начиная от великана баобаба, имеющего до двадцати метров в окружности, и кончая карликовым кактусом. Хлебные деревья составляли каждое как бы отдельный лесок. Их огромная крона поддерживалась стволом до четырех метров в поперечнике. Мальчики тотчас же попробовали плоды этого дерева и нашли их мясистую оболочку довольно-таки вкусной.
Под листвой деревьев то тут, то там встречались остатки обезьяньих гнезд – кое-как наложенных сучьев и веток. Сквозь чащу деревьев все яснее и яснее стали проглядывать очертания Обезьяньей горы и, наконец к полудню путешественники достигли ее подножья.
Это был утес, одиноко возвышавшийся на берегу реки и весь изрытый множеством пещер и коридоров, служивших убежищем тысячам обезьян. Несколько обезьян-самок сидело у входов в пещеры, у одних были маленькие детеныши, которых они держали на руках, другие грызли орехи, плоды. Обезьяны-подростки играли, словно дети, между собой.
– Посмотрите на этих двух павианов, – закричал Ганс. – Они, вероятно, сейчас передерутся!
Две обезьяны стояли одна против другой. Они то грозили друг другу кулаками, то с глухим ворчаньем отскакивали в стороны. Затем посыпались звонкие удары, и наконец схватившись руками, обезьяны начали кататься по земле, кусая друг друга.
– Вот бы выстрелить по ним! Любопытно, что из этого выйдет?
– Не делайте этого, – возразил проводник. – Они могут напасть на нас.
– Ну, так что же? Ведь нас здесь двадцать пять человек с ружьями.