Команда осталась на судне

- Зачем он мне? - Самохин терпеть не мог промахов подчиненных, но свои упущения приводили его в состояние, близкое к ярости. - Бегать взад-вперед! Время терять. Передайте ему: если не найдет… - он посмотрел на часы, - за двадцать пять минут приемник на батарейном питании…

Перебил его продолжительный звонок телефона.

Самохин отстранил Анну Павловну и поднял трубку:

- Слушаю.

- Докладывает начальник электростанции Фарахов. Все наши объекты в порядке…

- Как снег? - нетерпеливо перебил его Самохин.

- Лавина разбилась у защитного вала, - ответил Фарахов. - Основная масса ее образовала перед шахтой снежный конус метров на двадцать высотой. Возможно, даже больше. От него вниз по течению реки тянется снежная гряда. Что там дальше, за конусом и грядой, от нас не видно.

- А как шахта?

- Я так думаю… - Фарахов помолчал. - Самостоятельно им не откопаться.

- Поможем, - бросил Самохин, хотя совершенно не представлял, чем и как можно помочь сейчас шахтерам. Дорогу к ним не проложить ни лопатами, ни тракторами. Но и ждать, пока снег растает, не будешь.

Фарахов понял состояние начальника комбината и сдержанно возразил ему:

- Думаю, что шахтерам самим надо действовать.

- Ясно, - поставил точку Самохин, хотя ничего о положении шахты так толком и не выяснил. - Где там “Шахта”?

- “Шахта” слушает, - ответил дежурный.

- Где начальник?

- Ваше приказание передано, - ответил дежурный. - Могу напомнить…

- Не надо.

Самохин увидел Люсю. Она вошла запыхавшаяся, в сбившейся на затылок шапке.

“Не нашла”, - понял Самохин и уставился тяжелым взглядом на Николая Федоровича.

- Подгоните радиста. Объясните ему, что я не шучу…

Самохин запнулся. Выручил его продолжительный телефонный звонок. Самохин не любил припугивать подчиненных, но сегодня его не раз сносило с привычного, выработавшегося годами тона, и он поспешно снял трубку.

Докладывал начальник шахты.

- …Я посоветовался с шахтерами, - закончил он короткое сообщение о положении на шахте, - и решил самостоятельно пробивать в снегу выход к кольцу шоссе.

- Хорошо!

- А вот до кольца придется вам…

- Сделаем.

- Работать будем кипятком, - объяснил начальник шахты. - Пустим две большие трубы. Не хватит, введем еще. Котельная у нас в порядке. Минут через десять приступим.

- Дорогу к пятачку пробьют тягачи, - подхватил Самохин. - Сейчас дам команду.

Он положил трубку и обратился к Николаю Федоровичу:

- Отправьте три тягача проминать дорогу к шахте… - Самохин увидел в дверях мужчину в облепленных снегом валенках. - Заходите, заходите.

Вернулся первый из разосланных Николаем Федоровичем людей и стал рассказывать о положении на обогатительной фабрике.

Анна Павловна сидела рядом с Самохиным и записывала сообщение в толстую синюю тетрадь - аварийный дневник.

Положение прояснялось. Сильнее всего пострадало подсобное хозяйство. Большая часть парников была раздавлена лавиной, часть сметена начисто. Конюшню разметало по бревнышку. От скотного двора и бревен не видно. Проложенную за последние сутки колею на шоссе завалило снегом, и она стала непроезжей, а подальше от поселка и непроходимой.

Слушая короткие донесения, Самохин делал заметки в настольном блокноте.

- Основные силы мы сейчас бросим на расчистку дороги к шахте и электростанции, - сказал он и обратился к главному инженеру: - Вы, Николай Федорович, займитесь установкой столбов под электропроводку. Подберите руководителя, людей…

Самохин увидел в окно спешащего в управление начальника радиотрансляционной сети. В его руках тускло поблескивал маленький чемоданчик - серый, с серебристым отливом.

- Все будет хорошо! - неожиданно воскликнул Самохин. - На чем я остановился?

- Нашли! - Начальник радиотрансляционной сети поставил серебристый чемоданчик перед Самохиным.

- “Турист”! - Самохин нахмурился. - Надежен ли он?

- Область принимаем! - воскликнул радист. - А тут по прямой… рукой достать можно.

Самохин посмотрел на часы. Лицо его стало озабоченным.

- До выхода на связь осталось шесть минут. - И обернулся к ожидающим его людям: - Восстанавливать электролинию начнем немедленно…

После томительного ожидания, вынужденной бездеятельности на Самохина обрушился шквал донесений, вопросов, телефонных разговоров. Все это быстро вернуло его в привычное состояние собранности, готовности к действию.

Только что он торопил бригаду поскорее выйти на установку столбов для электрической и телефонной линий, а сейчас резко отчитывал заведующую столовой, запоздавшую с обедом и задержавшую выход рабочих:

- …Никаких причин для канители с обедом не было и быть не могло. Если у вас находятся уважительные причины, что тогда скажут люди, работающие на улице. В мороз, в ветер. По сравнению с их трудом у вас санаторий. Не желаю ничего слушать. Обеспечивайте питанием…

Завстоловой пыталась возразить, оправдаться.

В кабинет ворвалась Люся:

- Шихов не вышел на связь.

- Я сказал все! - Самохин положил бормочущую трубку и подошел к дочери.

- Не вышел? - Самохин оторопел. Всего ожидал он, только не этого.

А дочь смотрела на него, ждала. Она все еще верила в силу и всемогущество отца.