Команда: Шакал и волки

Скорее всего, столичные колотят понты. Не нужен им Терновск, не фига им здесь ловить. Но Шнур им нужен однозначно. Может, завтра они отсюда схлынут, а через месячишко нагрянут снова. Или вышлют по адресу чисто киллера. Шнур и глазом моргнуть не успеет, как мозги его пойдут гулять клочками да по закоулочкам.

– И куда дернем? – кисло спросил Проша.

– А где нас искать не будут?

– Где? На Канарах?

– На Куярах!.. У тебя что, бабла валом, чтобы на Канары рулить?

С бабками у них напряг. Потому как общак дома у Шнура заныкан. А там палево. Да и какие там бабки, девять штук баксов. Для Терновска деньги немалые, но за границей это курам на смех.

– И загранпаспортов нет, – уныло добавил Товарняк. – И виза отдыхает...

– Во-во! – кивнул Шнур. – Канары отпадают. Остается Москва...

– Какая Москва? – Проша окосел от удивления. – Там же московские нас ищут...

– Баран ты! Нас ищут здесь. А в Москве нас искать не будут... Москва большая, а потом, кто знает, что мы туда продернем? Московские будут думать, что мы туда ни в жизнь не ломанемся...

– А если они по-другому думают? – настаивал Проша.

– Они думают, как я сказал, – рассвирепел Шнур. – Ты меня понял?

Он уже давно искал, на ком сорвать накопившуюся за эти дни злость. Проша это понимал и козлом отпущения быть не хотел. Поэтому он готов был сейчас согласиться со Шнуром даже в том, что скоро родит от него пьяного ежика.

Проша придавленно склонил голову набок, отвел в сторону взгляд. Его жалкое поведение еще больше утвердило Шнура в собственной правоте.

Возможно, в Москве их в самом деле ждет палево. Но Шнур не хотел никого слушать, ни других, ни себя. Он поставил свои лыжи на златоглавую и в сторону сворачивать не собирался.

– Ну, в Москву так в Москву, – поддержал его Дятел.

– А чо, в Москве сейчас круто. Там сейчас такие бабки крутятся, – кивнул Товарняк.

– Там всегда было круто, – криво усмехнулся Шнур. – И бабки там всегда конкретные крутились. А мы тут в Мухосранске своем херней маемся... Со мной пацан один конкретный сидел. Откуда-то из Сибири, да. Так они с корешами еще две пятилетки назад на Москву дернули. Сейчас они конкретно стоят, и по фигу, что не местные. Банки, рынки, все дела...

– А чо за пацан? – в момент проникся Товарняк.

– Говорю же, конкретный пацан. Сибуха у него кликон... А тебе зачем?

– Не, ну ты странный, в натуре! Если этот Сибуха конкретно на Москве стоит, то нам бы с ним состыковаться. Зацепиться будет за что...

Идея Шнуру должна была понравиться. Только вот не понравилось другое.

– Это кто странный! – взъярился он.

Рука сама полезла за «волыной». Сейчас он был в таком состоянии, что запросто мог снести Товарняку полбашки. Остановило только то, что тот был за рулем, а машина шла на приличной скорости.

– Шнур, ты чо, в натуре! – взвыл Товарняк. – Это ж я так, к слову! Больше не буду, отвечаю!..

– Смотри, ты ответил! – пряча ствол, хищно осклабился Шнур.

Зря он про Сибуху сказал. С ним на хате в самом деле сидел такой пацан. Реальный авторитет, конкретная бригада, завязки на всех уровнях. Он и в неволе котировался капитально. За хатой смотрел. Но Шнур-то на тюрьме был всего лишь правильным мужиком. Даже не пацаном. Это в Терновске круче его только яйца. А если брать вообще, то не такого уж высокого полета он птица. Для Сибухи он – шушера. Так что нет даже смысла связываться с ним.

Шнур представлял, как с задранным носом будет гоняться по московским улицам на козырном навороченном джипе, как будет снимать, катать и дырявить клевых телок, как... Он не заметил, как заснул.

Проснулся он утром. В неудобной позе. Машина стояла на обочине дороги. За рулем дрых Товарняк, сзади спали Дятел и Проша.

– Подъем! – гаркнул Шнур.

Он удовлетворенно отметил, что челюсть болит не очень. На поправку дело идет.

– Почему стоим? – спросил он.

– Так это, бензин заканчивается, – буркнул Товарняк.

– Не понял, это что, проблема? Да тут заправки на каждом километре...

– Ну, не на каждом... А потом у меня с бабками швах. Только у тебя бабки.

Шнур недоверчиво посмотрел на Товарняка. Бак бензина тянет рубликов на пятьсот-шестьсот. Неужели этот жук обнищал настолько, что рваной штуки в кармане нет. Или вола гонит, чтобы свои бабки при себе оставить...

А с бабками и у Шнура туго. В бумажнике всего три сотни долларов и штуки четыре рублями.

Он думал недолго. Снял с Проши кепку, ссыпал туда всю свою наличность.

– Бабки на бочку, пацаны! – потребовал он.

Толпа зашевелилась. Первым со своими бабками расстался Дятел. Товарняк помялся, помялся и сбросил на общак две тысячерублевые купюры. На Прошу пришлось надавить. И до кучи прибавилось еще три штуки.

Всего набралось четырнадцать тысяч рваных и три сотни в баксах.

– Негусто, – подытожил Шнур. – Но это чисто стартовый капитал. Мы еще набьем с вами бабла, это вам обещаю, слово пацана!

Глава 9

Шнуру было все равно, когда быть в Москве, сегодня вечером или завтра утром. Все равно там его никто не ждал. И Товарняк в Москву также не торопился. Но при этом гнал машину как сумасшедший. Это его фишка, быстро ездить. А Шнуру нравилась такая езда.