Команда скелетов

Конечно же, он был прав. Может быть, туман защищал нас в какой-то степени. Прятал. Но не исключено, что это ненадолго, и, кроме того, меня тревожили другие соображения. Мы пробыли в «Федерал фудс» примерно восемнадцать часов, и я уже чувствовал, как что-то вроде летаргии охватывает меня, что-то очень похожее на оцепенение, которое я ощущал, заплыв слишком далеко. Хотелось остаться, не рисковать, продолжать заботиться о Билли («…и может быть, еще раз трахнуть Аманду Дамфрис посреди ночи», – прошептал голосок в голове), подождать, вдруг туман разойдется и все станет по-прежнему.

То же самое я видел на других лицах, и мне пришло в голову, что сейчас в супермаркете есть люди, которые не уйдут отсюда ни при каких обстоятельствах. После того, что случилось, одна мысль о том, что нужно выйти за дверь, заморозит их.

Миллер следил, вероятно, как эти мысли отражаются на моем лице, потом сказал:

– Когда появился этот чертов туман, здесь было человек восемьдесят. Из этого количества вычти носильщика, Нортона, четверых, что были с ним, и Смолли. Остается семьдесят три.

«А если вычесть еще двух солдат, что лежат теперь под мешками щенячьей кормежки, остается семьдесят один».

– Затем вычти людей, которые просто свихнулись, – продолжал он. – Их человек десять – двенадцать. Скажем, десять. Остается шестьдесят три. Но… – Он поднял испачканный в сахарной пудре палец. – Из этих шестидесяти трех человек двадцать никуда не пойдут, даже если их тащить и толкать.

– И что это все доказывает?

– Что надо отсюда выбираться, вот и все. Я иду около полудня, я думаю. И собираюсь взять с собой столько людей, сколько пойдут. Я бы хотел, чтобы ты и твой парень пошли со мной.

– После того, что случилось с Нортоном?

– Нортон пошел, как баран на бойню. Это не означает, что я или люди, которые пойдут со мной, должны поступать так же.

– Как ты можешь этому помешать? У нас всего один пистолет.

– Хорошо хоть один есть. Но если нам удастся пройти через перекресток, может быть, мы попадем в «Спортмэнс эксчейндж» на Мэйн-стрит. Там оружия более чем достаточно.

– Тут на одно «если» и на одно «может быть» больше, чем нужно.

– Дрэйтон, – сказал он, – мы вообще попали в довольно сомнительную ситуацию.

Это у него легко сошло с языка, но у него не было маленького сына, о котором нужно заботиться.

– Слушай, давай пока все это оставим, о’кей? Я не очень много спал сегодня ночью, зато имел возможность о многом подумать. Хочешь, поделюсь?

– Конечно.

Он встал и потянулся.

– Пойдем пройдемся со мной к окну.

Мы прошли вдоль касс, около хлебных полок и остановились у одного из проемов.

– Все эти твари исчезли, – сказал дежуривший там мужчина.

Миллер хлопнул его по спине:

– Можешь сходить выпить кофе. Я постою за тебя.

– О’кей. Спасибо.

Он ушел, и мы с Миллером подошли к проему.

– Скажи мне, что ты там видишь, – попросил он.

Я посмотрел в окно. Очевидно, одна из летающих тварей опрокинула ночью мусорный бак, рассыпав по асфальту бумажки, банки и пластиковые стаканчики. Чуть дальше исчезал в тумане ряд ближайших к магазину автомашин. Больше я ничего не видел и так ему и сказал.

– Вон тот голубой пикап «шевроле» мой, – сказал он, указывая рукой, и я различил в тумане намек на что-то голубое. – Но если ты помнишь, вчера, когда ты подъезжал, стоянка была почти полна, не так ли?

Я взглянул на свой «скаут», вспоминая, что мне удалось поставить машину близко к входу в магазин только потому, что кто-то освободил место, и кивнул.

– А теперь, Дрэйтон, – сказал Миллер, – присоединим к этому факту еще кое-что. Нортон и его четверка… Как ты их назвал?

– «Общество Верящих, Что Земля Плоская».

– Отлично. Прямо в точку. Они выбрались, так? И прошли почти всю длину веревки, а потом мы услышали этот рев, словно там бродило целое стадо слонов. Так?

– Это не было похоже на слонов, – сказал я. – Скорее на…

«На что-то из доисторических болот», – просилось на язык, но я не хотел говорить этого Миллеру после того, как он хлопнул этого парня по спине и отослал пить кофе, словно тренер, выводящий игрока из большой игры. Я мог бы сказать это Олли, но не Миллеру.

– Я не знаю, на что, – закончил я тихо.

– Но, судя по звуку, это было что-то большое.

– Да, пожалуй. И я полагаю, это еще мягко сказано.

– Тогда почему мы не слышали, как бьются машины? Скрежет металла? Звон стекла?

– Ну потому что… – Я замолчал. – Не знаю.

– Они никак не могли все выбраться со стоянки до того, как нас тряхнуло, – сказал Миллер. – Я вот что думаю. Я думаю, мы не слышали этих звуков, потому что машин просто нет. Сквозь землю провалились, испарились, как хочешь… Если уж перекосило эти рамы, с полок все попадало… И городская сирена замолчала в тот же момент.

Я попытался представить себе половину автостоянки. Представил, как я иду и подхожу к свежему провалу в земле, где кончается асфальт с аккуратно расчерченными желтой краской местами для автомашин. Провал, склон или, может быть, бездонная пропасть, затянутая ровным белым туманом…

– Если ты прав, – сказал я через пару секунд, – то как далеко, ты думаешь, ты уедешь на своем пикапе?