Команданте

Получив хоть немного свободного времени, касик зарылся в книги, но уже через час его прервал стук в дверь. Первым в палату проник молодой человек явно не из персонала и на испанском, но с подозрительно знакомым акцентом, попросил разрешения на разговор. Вторым зашел… дипломат? Во всяком случае, подтянутый мужчина лет пятидесяти, в элегантном костюме и точно таких же, как у генерала Торреса, рейбановских очках-клабхаусах мог быть дипломатом, профессором или, например, директором крупной фирмы, привыкшим и умеющим общаться с людьми. Он приветливо улыбался и заговорил на русском, а его молодой спутник старательно переводил на испанский.

От русского языка тряхнуло, но несмотря на шок, который, как надеялся Вася, удалось не проявить внешне, он с первых же фраз ощутил нечто даже более родное, чем язык. Стараясь успокоится и разглядывая для этого небольшую бородавку на левой щеке гостя, Вася отчетливо понял, что манерой двигаться визитер неуловимо похож на отца, а манерой говорить и вообще строить разговор – на деда. И несмотря на добрые глаза и мягкие манеры, прокачанная в Касигуаче чуйка вопила, что у этого человека есть и другая, крайне опасная ипостась.

– I can speak English, if that’s more convenient for you[48], – наугад предложил касик и не ошибся.

Гость явно такому повороту обрадовался, отослал младшего в коридор и взялся за Васю всерьез.

– Меня зовут Борис Кузнецов, я представляю МИД СССР, нас интересует ситуация в Боливии, но для начала хотел бы узнать о вашем состоянии здоровья и хорошо ли вас прооперировал доктор Хименес.

– Значит, МИД? – улыбнулся Вася.

– МИД и ничто иное, – улыбнулся в ответ гость. – Давайте начнем с того, как вы оцениваете положение компартии Боливии.

– Да никак, – Вася наконец сообразил отложить книгу. – Несколько сотен человек, занятых изучением классиков и не имеющих опоры в массах. К тому же этих компартий сегодня три или четыре – просоветская, пропекинская, троцкистская и еще какая-то.

Васе показалось, что Кузнецов чуть заметно прищурился.

– И что, ни одна из них не имеет влияния?

– Троцкисты хорошо представлены в профсоюзах. Маоисты… – Вася помедлил, соображая, стоит ли это говорить, но продолжил, – …такие же догматики, как и ваши.

– В чем это выражается? – наезд на КПСС гость пропустил мимо ушей.

– Маоисты считают возможной борьбу только в сельской местности. Но у них, по крайней мере, есть концепция «новой демократии». Во всяком случае, она для Боливии лучше, чем «пролетарская революция», за которую цепляются Монхе и его люди.

На этот раз визитер точно скривился:

– Судя по тому, что происходит в Китае, концепции Мао могут только навредить.

– Ну, мы же не будем отказываться от арифметики, даже если Мао скажет, что дважды два – четыре. Ведь «новая демократия» есть ничто иное, как обычная буржуазно-демократическая революция, с которой и нужно начинать.

Вася сам поражался, насколько легко у него получалось выстраивать аргументацию. Слова сразу приходили на ум, в мозгу всплывало все когда-либо читанное – не иначе, давали знать о себе многие посещения Касигуачи.

– Давайте пока оставим эту тему, – ровным тоном предложил Кузнецов. – Чем Советский Союз может помочь вашей борьбе?

– Сейчас почти ничем, материальная помощь ограничена логистикой, но через год-другой, если нам удастся провести левонациональные правительства, потребуется многое.

– Оружие?

– Да, – мечтательно улыбнулся Вася. – Kalashnikov. Но не только, нужны медикаменты, обучение специалистов, станки, возможно даже заводы.

– Ну у вас и аппетиты, – улыбнулся гость. – Мы не Америка, вкладывать столько, уж извините, в малозначительный регион не в состоянии.

– Это не мешает вам вкладывать в арабские и африканские режимы, социалистические только по названию.

– Есть такое слово – геополитика, – наставительно произнес «дипломат». – И мы преследуем наши геополитические интересы.

– Вот именно. Взгляните на нашу борьбу с этой точки зрения, не как на установление социализма в одной или двух «малозначительных» странах, а как на попытку вышибить Америку с ее же заднего двора.

Вася разливался соловьем – большая, сильная и богатая Америка имеет все возможности если не задавить СССР, то существенно подпортить ему жизнь. «Два, три, много Вьетнамов» сильно снизят давление на Советы, тем более если удастся революция в масштабе континента.