Команданте Мамба (СИ)

— И мы не дикари, мы — христиане. Слышали, было такое христианское царство — Гаога, так вот, наш вождь — потомок тех правителей, то есть царь. Но, из-за природной скромности, он не хочет возлагать на себя корону, и передаст бразды правления достойному, которого выберет сам. Он же будет защитником слабых и угнетённых.

— И берегитесь! О, бледнолицые дьяволы,… его гнева!

Пафос фразы в конце речи просто зашкаливал, но Луиш этого не замечал, впав в раж. Очнувшись, он понял, что оскорбил сам себя, но сделал вид, что он не такой.

Даже, если оба капитана и оскорбились поначалу, и не планировали сходить на берег, чтобы общаться с местным новым царьком, то, после такого представления, у них отчётливо зачесались пятки, направляя ноги в каюты, а голова уже продумывала, что надеть, и сколько человек охраны надо взять с собою.

Как было сказано выше, у Леонардо де Брюлле было двадцать человек солдат, и около пятидесяти человек команды. У капитана фон Штуббе — десять, и ещё шестьдесят человек команды. Но, в отличие от бельгийцев, его команда состояла частично из европейцев, частично из представителей бывших американских рабов, а сейчас — свободных негров, что обосновались сначала в Либерии, а потом распространились, в поисках заработка, по всему атлантическому побережью Африки, дойдя до Анголы.

Глава 8 Церемония

Приблизительно через полчаса оба капитана, одевшись в более чистую одежду, в сопровождении пятерых, специально назначенных для этого, солдат, сошли с палубы своих кораблей и двинулись навстречу с «команданте», теряясь в догадках, чтобы это могло значить.

Капитаны шли бок о бок, негромко переговариваясь между собой на смеси французского и немецкого языка. Немного позади, настороженно блестя друг на друга глазами, шагали десять солдат, следуя за своими командирами.

— Ну, что вы скажете, герр капитан, на этот негритянский экспромт, — поинтересовался капитан де Брюлле у Феликса фон Штуббе.

— Наверное, то же, что и вы, любезный Леонардо, — не менее вежливо ответил ему Феликс.

— Я думаю, вы удивлены…

— Несомненно. Этот, загорелый до черноты, португалец смог меня не только удивить, но и озадачить нелепым званием. Как вы думаете, откуда он его взял, и каким образом смог внушить глупому царьку чёрных дикарей желание иметь в своём титуле?

— Да, да, я сам поражен всем происходящим. Что бы это значило? И в чём великий смысл? — и они оба вежливо рассмеялись, вспоминая нелепую фигуру португальца.

— Я слышал об этом вожде, — продолжил разговор Леонардо, — какие-то нелепые слухи. Якобы, в тело младшего вождя, забытой всеми богами, и не только христианскими, но и языческими, и чрезвычайно дикой, деревеньки, вселился злой дух, изменивший поведение этого самого вождя. Но, должен при этом заметить, что изменил он его в лучшую сторону, дав ему понимание происходящего, и прежде всего развитый интеллект. Как вы считаете, герр капитан?

— Я полностью с вами согласен. Нет, я не слышал эту историю, но могу вам рассказать тысячу похожих. Здесь, в Африке, иногда происходит такое, что невозможно объяснить с точки зрения элементарной логики. Здесь ещё живут эманации языческих богов, что правили этим диким миром тысячелетия назад.

— А что касается того, к кому мы сейчас идём, то, думаю, дело не обошлось без хорошего удара молнией. Такое здесь бывает. Оклемался, окреп, пришли в голову новые мысли, и пошёл воевать. Удача…, что ещё сказать, с кем не бывает. Но удача мсье, капризная птица, сегодня она с тобой, а завтра её уже нет.

Выходцу из славного города Шарлеруа, капитану де Брюлле, было не так просто заткнуть рот. Как истинный потомок болтливых галлов и спокойных фламандцев, он сочетал в себе худшие качества как одних, так и других, и с настойчивостью, достойной лучшего применения, продолжал доказывать своё мнение по пустяковому вопросу.

— Да, кстати, о синей птице удачи. Негры из моей команды разговаривали с жителями этого городка, которые уверяли, что во время боя они видели на голове вождя некую птицу, что громко орала, растопырив свои крылья. Видимо, звала удачу своему вождю и кликала поражение на головы его врагов.

— А знаете, герр капитан, какой шлем носит этот самый Ван?

— ?

— Ха, вы не знаете? («зачем мне это знать», — подумал Феликс) Он носит… череп крокодила, а его копьё постоянно залито кровью, причём до такой степени, что она стекает с лезвия в виде сплетённых между собой струй, и когда он трясет им в гневе, эти капли разлетаются далеко вокруг. А упав на землю, превращаются в небольших ядовитых змей, или скорпионов. Как вам это?

— Я вижу, Леонард, вы наслушались нелепых баек и излишне впечатлительны. Сколько вам лет, капитан?

— Двадцать три! А вам?

— Тридцать, и я многое повидал в Африке. Здесь действительно происходит много непонятного, но не до такой же степени. Вы бы поменьше слушали рассказы негров. И вам спокойней и негры… лучше спят.