Командарм

С этим нельзя было не согласиться, и Северов завел разговор о том, что у немцев имеется много разных важных наработок, потерять которые просто преступно. Для этого необходимо сформировать несколько спецгрупп, которые бы не давали немцам уничтожать свои научные центры и имеющиеся там образцы, захватывали бы в плен их ученых. Намекнул на Пенемюнде и Вернера фон Брауна, на реактивные двигатели и самолеты с ними, на строящиеся подводные лодки XXI серии с очень хорошими характеристиками. Да и в других областях разработок хватало. Забелин сразу посерьезнел, задал несколько уточняющих вопросов. Уезжая пообещал, что непременно этим займется и наверх до кого надо доведет. Кое-что уже было известно, но далеко не все, а вот идея специально захватывать почему-то в голову не приходила. Думали просто повнимательнее смотреть за тем, что и так оказалось наше. Тем более что бежать из Германии особо некуда, разве что специально в Англию плыть или лететь, а это тема скользкая.

Перед тем как попрощаться, Северов продвинул еще одну тему. Трофейную. Из прошлой истории ему было известно, что некоторые «товарищи» волокли из Германии и не только добро возами и вагонами. Неплохо бы соответствующим органам за этим делом присмотреть. К слову упомянул, что, пользуясь авторитетом уважаемых людей, типа Жукова, потащат барахло, а отвечать будет тот же маршал, хотя этот шмурдяк ему даром не нужен. Забелин принял к сведению, тема была актуальной.

В одну из мартовских ночей Олег с Сашей Лариным едва не погибли. Работа военного летчика вообще опасна, и дело не только в том, что тебя могут сбить. ВВС – страна чудес, давно сказано. Могут ухудшиться погодные условия, в самолет может попасть птица, может случиться отказ или поломка, которую никаким осмотром заранее выявить невозможно, да много чего может произойти. И одно дело, если что-то произошло на высоте, достаточной, чтобы выпрыгнуть с парашютом. Другое, если это произошло на взлете или посадке. А уж работа ночного истребителя середины 40-х годов сложна и опасна вдвойне.

Олег, заходя на вражеский ночной истребитель, все рассчитал правильно, но вмешался случай. Немецкий стрелок что-то увидел в ночной тьме и наугад дал короткую очередь с совершенно запредельной дистанции. И ведь попал, гаденыш! Прямо в левый двигатель. Радар немца был забит помехами, так что уйти удалось, система пожаротушения тоже сработала неплохо, пожара удалось избежать. Правда, целый час пилили к своему аэродрому на одном двигателе, но дошли и нормально сели.

Наконец прибыл полк НКВД, волкодавы Эклунда принялись зачищать окрестные леса, и не без успеха. По крайней мере, активность немецких диверсантов, АКовцев, местных бандосов и прочего отребья пошла на убыль весьма основательно. К тому же Эклунд качественно производил зачистки в населенных пунктах, так что попытки днем изображать мирных тружеников, а ночью браться за оружие удавались плохо.

Беренс, мотавшийся по аэродромам, принес известие о том, что Северова наградили орденом Ленина «за большой вклад в развитие военного искусства, разработку новой техники и успехи в борьбе с нацистской Германией и ее сателлитами». Кроме того, немало солдат и офицеров наградили недавно учрежденными медалями. Олег получил медали «За оборону Москвы» и «За оборону Ленинграда». Такими же медалями были награждены Булочкин, Новоселов, Глазычев, Шведов и многие другие. Настю и Надю Малинину снова наградили медалями «За боевые заслуги». Были также награжденные медалями «За оборону Одессы» и «За оборону Севастополя». На награждение никуда выдергивать не стали, прилетел генерал-лейтенант береговой службы Иван Васильевич Рогов, заместитель наркома ВМФ. Конечно, торжественности приема заместителя наркома на базе «Ржевка» достичь было нереально, но ритуал был соблюден, Рогов снова остался доволен. Награжденных не собирали в одном месте, поэтому генералу пришлось по аэродромам помотаться. После окончания своей миссии он заехал к Северову и поблагодарил командующего армией за организацию службы. Гвардейская армия особого назначения наркомату ВМФ уже не подчинялась, но контакт был тесный, морская составляющая была велика, так что Рогов не просто так присматривался.