Командарм. Позади Москва

Завершив сеанс связи, Василий, поразмыслив несколько минут, решил отправить кого-то из танкистов с пулеметом метров на сто назад, но не успел – вернулся мехвод. Комбинезон Цыганкова оказался мокрым по пояс, а в руках танкист сжимал свежесрубленную двухметровую слегу, с какими, как помнил Васька, люди ходят по болотам.

– Ну, что там, Вить? – дернулся навстречу ротный. – Проедем?

– Приехали уже, командир, – мрачно буркнул тот, вытаскивая из-за ремня топор. – Метров через двести натуральная трясина начинается. Похоже, раньше через нее гать шла, но сейчас от нее только гнилые бревна остались – не то что танк, грузовик не выдержит. Телеги, наверное, по сухому времени кое-как проходят, если не шибко нагружены, но нам дороги вперед нет.

– Что делаем?

– Разворачиваемся. Только сначала я веток потолще нарублю или свалю пару небольших деревьев, кинем на всякий случай под гусянку. Гриша, держи струмент, поможешь.

– То есть как? – не понял лейтенант. – Зачем разворачиваться-то?!

– Затем, что ежели за нами фрицы сунутся, лучше их лобовой броней встречать, она потолще, – пояснил механик-водитель. – Помощь нам обещали?

– Обещали, – кивнул Василий, отходя от «тридцатьчетверки». – Только что с начштабом говорил, он подтвердил.

– Вот ее и станем ждать, помощь эту самую. Мордой в сторону опасности…

С помощью Божкова уложив под гусеницы порубленные на метровые обрезки стволы нескольких не слишком толстых деревьев, мехвод полез внутрь боевой машины, предупредив:

– Отойдите, мужики, попробую не завязнуть.

Повозившись с топливным краном и насосом, Виктор выключил главный фрикцион и, придавив вымазанным глиной сапогом педаль подачи соляра, нажал кнопку стартера. Не успевший остыть дизель завелся с первой попытки, и танк, выбросив из патрубков клубы сине-черного дыма, начал разворачиваться. Заблокированная гусеница выворачивала пласты земли, тогда как вторая прокручивалась, с хрустом ломая ветви, проскальзывая и выбрасывая назад фонтан грязи и измочаленной древесины. Минуты через полторы, окончательно превратив дорогу в непроходимое даже для гужевого транспорта болото, «тридцатьчетверка» все же развернулась на сто восемьдесят градусов. Качнувшись, танк сдал назад, отъехав от перелопаченного чуть ли не на полметра вглубь участка, окончательно остановившись. С влажно блестящих траков срывались, сочно шлепаясь, комья грязи; грунт между колеями выглядел так, будто его аккуратно срезало здоровенным ножом. В оставленных гусеницами глубоких рытвинах дрожала, постепенно успокаиваясь, мутная вода, на поверхности которой плавали ошметки коры и щепки.

Высунувшийся из переднего люка Цыганков несколько секунд созерцал результат, затем громко хмыкнул, задумчиво пробормотав:

– Смотри-ка, а я думал, все-таки завязну… практически ж на брюхе вертанулся, вон как землицу сгладил, чисто утюжком прошелся. С ума сдуреть! Повезло, вовремя спохватились. Все, командир, был у нас танк, а стала неподвижная огневая точка. Замаскировать бы, а то торчим тут, как…

– Тарщ лейтенант! – махнул рукой торчащий из башни Анисимов. – Гости!

– Чего?! – Лейтенант в два приема забрался наверх, забрав у подчиненного бинокль. Приник к окулярам, благо с этой точки грунтовка просматривалась почти на полкилометра. И негромко, но эмоционально сообщил:

– Это что еще за?! – И, осознав, что именно видит, добавил: – Да твою ж мать!..

Глава 12

Лейтенант Серышев, сержант Цыганков, район Вязьмы, октябрь 1941 года

Скрытую разросшимися кустами «тридцатьчетверку» гитлеровцы пока не видели, осторожно выворачивая из-за изгиба дороги. Первой шла средняя «четверка», за ней – легкий «Pz. 38». Мехводы выдерживали минимальную скорость, видимо, боясь завязнуть, как перед этим Цыганков. Движется ли еще кто-нибудь следом, Василий пока рассмотреть не мог, но, судя по шуму движков, – да. До того момента, когда немцы увидят советский танк, оставалось не больше нескольких минут, поэтому решать, как поступить, следовало немедленно.

И командир роты лейтенант Серышев решил:

– Витя, бери пленного и уходи. Гриша, сними спаренный пулемет, пойдешь с мехводом. Шевелитесь пошустрее, сразу они стрелять не станут, забоятся генерала своего зацепить, но время терять нельзя. Ну?

– Командир… – мотнув головой, начал было механик-водитель, но лейтенант прервал товарища, с трудом удержавшись, чтобы не заорать:

– Сержант Цыганков, выполняйте приказ старшего по званию!

И гораздо тише добавил, сжав рукой плечо товарища:

– Витя, прошу тебя, сделай. Пожалуйста. Ты из нас самый опытный, справишься. Неужели не понимаешь, как нашим этот самый Гудериан нужен? А сожгут нас здесь, значит, все зря, понимаешь?

– Да все я понимаю, Вась, не дурак вроде, – досадливо буркнул тот. – Но, может, все же вместе уйдем?