Командарм Уборевич. Воспоминания друзей и соратников.

Творчество - в теории и на практике - вот отличительная черта работы Уборевича в округе. Он искал новые методы подготовки войск, стремился теоретические положения проверять в процессе учений, военных игр, маневров. Едва ли кто умел так мастерски создавать острую обстановку на любом занятии, максимально приближать ее к условиям военного времени и держать участников в напряжении. В заданиях на военные игры Иероним Петрович всегда рекомендовал литературу, которую необходимо изучить предварительно. И никто в округе не пренебрегал ею. Все знали, что Уборевич может в любой момент задать вопрос. Но не боязнь попасть в неловкое положение обязывала выполнять задание. Это вытекало из большого уважения к командующему.

Е. И. Ковтюх, например, не раз говорил мне:

- Почему я читаю все, что предлагает Уборевич? С одной стороны, он приучил нас к железной дисциплине. Как смотреть ему в глаза, когда ты не выполнил задания? Но главное не в этом. Прочтя книгу, глубже узнаешь предмет! Уборевич лучше нас знает, как, кому и в чем надо помочь... С виду вроде близорук, а видит каждого насквозь...

И это говорил закаленный в боях Ковтюх, вся натура которого являла собой громадный комплекс военного опыта, воли и решимости. Да, Уборевича не столько побаивались, сколько уважали.

От каждой встречи с Иеронимом Петровичем я уносил что-то новое в области военной теории и практики. Как образцовый общевойсковой командир, он знал тактико- технические свойства и вооружение самолетов, знал все типы бомб и очень неплохо разбирался в теории полета.

В 1934 году командующий прибыл к нам на аэродром для проверки готовности эскадрильи, отправляемой на Дальний Восток. Закончив проверку, он зашел в кабинет командира авиасоединения Е. С. Птухина и начал разговор о плоском штопоре, о возможности вывода из него самолета- истребителя И-5:

- Расскажите мне, товарищ Птухин, как возникает этот плоский штопор? Является ли он стихийным, неодолимым бедствием, вырваться из которого можно только чудом? Или человек может бороться с ним, если его научить этому?

- Плоский штопор не возникает мгновенно, товарищ командующий, - объяснил Птухин. - Непроизвольному или преднамеренному срыву самолета в штопор предшествует уменьшение скорости, ухудшение устойчивости и управляемости самолета. Самолет может попасть в штопорное положение на любом участке любой фигуры. И если летчик опытный, то сразу определит неустойчивость и постарается устранить ее.

Птухин объяснил, по каким признакам обнаруживается потеря скорости, рассказал о причинах, приводящих к плоскому штопору, и способах возврата самолета в нормальное положение.

Иероним Петрович внимательно слушал, а когда Птухин кончил, привел ряд других, сугубо специфических факторов, влияющих на характер штопора, на вывод из него самолета. Говорил грамотно, чувствовалось, что он серьезно занимался изучением проблемы.

- Меня не может не волновать безопасность пилотирования. Никто нам не простит гибели машин, а боязнь штопора тормозит совершенствование высшего пилотажа, вызывает опасения, особенно среди молодых летчиков. Недавно в Брянске я беседовал со многими из них. Большинство дает прекрасную оценку самолету И-5, считает его простым в технике пилотирования и в то же время утверждает, что его невозможно вывести из плоского штопора.

Получается какой-то парадокс. Опытные летчики да небольшая, к сожалению, литература по этому вопросу подсказывают, что такое мнение ошибочно. Где же истина?

- Истину эту, товарищ командующий, никто пока не выяснил в печати. От собственного опыта летчика зависит его жизнь и судьба машины.

- Неудовлетворительный ответ, - поморщился Уборевич, - совсем неудовлетворительный. Мы, правда, работаем не в летно-исследовательском институте, но нельзя же оставаться равнодушным к безопасности полетов истребителей! Вы, товарищ Птухин, опытный истребитель, и вам под силу доказать, что не штопор владеет человеком, а человек штопором! Считайте это моим неотложным заданием.

Птухин засучив рукава принялся за выполнение задания. Он советовался со многими летчиками-истребителями, рылся в литературе. Командир эскадрильи М. М. Головня не раз поднимался в воздух, выискивая способы борьбы со штопором.

Один из московских летно-исследовательских институтов опередил нас. К нам в округ пришли документы, раскрывающие методику борьбы с плоским штопором. Все мы облегченно вздохнули: «Наконец-то!» С тех пор и у нас в округе никто не спорил с Уборевичем о возможности вывода И-5 из плоского штопора.

Глубокой осенью 1934 года как-то часа в три ночи в моей квартире резко зазвонил телефон.

- Тревога! - услышал я в трубку. -Тревога, товарищ начальник штаба! Докладывает дежурный по авиагарнизону.

- Откуда взяли? - удивился я.- Кто объявил тревогу?

- Да сам Уборевич. С ним прибыл командующий ВВС Локтионов.

На случай боевых тревог у каждого из нас, как и полагается, всегда стоял наготове чемоданчик с предметами личного обихода. Схватив чемоданчик, застегиваясь на ходу, я вскочил в машину и помчался по темным улицам.