Командармы 1941 года. Доблесть и трагедия

43-я армия начиная с февраля месяца имела ударные группировки на определенных направлениях, но слабые по численному составу и раздробленные по силе. На первом этапе ей пришлось вести бои против мятлевской группировки противника, которая напрягала все усилия для того, чтобы прорваться через части 43-й армии на северо-запад и против затянувшейся бреши в районе ЗАХАРОВО. В дальнейшем создала две ударные группировки и, наконец, одну сильную южную группировку, но с большим опозданием. Маневренность частями была слабая и малоповоротливая.

Для 43-й армии также присущи торопливость, поспешность, ввод частей в бой пачками, по частям, без должной организации взаимодействия всех родов войск, благодаря чему армия и не имела крупных успехов.

Западная группировка 33-й армии честно и доблестно дралась до конца своего существования. При недостатке в боеприпасах и продовольствии она 2,5 месяца дралась в полном отрыве от своих войск, нанося большой урон в живой силе противнику и сковывая его большие силы своими действиями.

Когда противник расколол западную группировку 33-й армии на части и вышел на восточный берег р. Угры, с одной стороны, безрезультатность боев 43-й и 49-й армий по прорыву обороны – с другой, то была ясна судьба западной группировки… Благодаря крупным недочетам, в первую очередь оперативного характера… в действиях 43-й и 49-й армий противник избежал разгрома по частям. Получился успех вместо оперативного масштаба чисто тактический – вытеснение мятлевской группировки противника, взятие ЮХНОВА и выход на рубеж рек ВОРЯ и УГРА».

Внешне вполне благопристойный и грамотный оперативный разбор событий! Но полковник Васильченко не пишет о том, кто же погнал Западный фронт в наступление с «растопыренными пальцами», намереваясь в том же, 1942 году разгромить Германию окончательно. Трудно спорить с утверждением, что операции, проводимые командованием фронта против гжатско-вяземской и юхновской группировок противника, не соответствовали «наличию сил и средств». Так же как не соответствовали возможностям Западного фронта и другие задачи этого периода, исходящие от Сталина: окружение и пленение ржевско-сычевской группировки, разгром болховско-жиздринско-брянской группировки, освобождение Брянска.

С.Е. Михеенков отмечает: «Есть основания предполагать, что генерал Голубев не сильно-то и стремился к Вязьме. Он хорошо понимал, что ждет его там. Понимал, что, прорвись его ударная группировка на север, Жуков прикажет идти вместе с нею. Как в январе приказал генералу Ефремову возглавить ударную группировку». Основания Михеенкова к делу не пришьешь, тем более если они построены на гадании с использованием кофейной гущи. Ведь 18 апреля генерал армии Жуков докладывал Сталину, что в полосе 43-й армии «противник продолжает оказывать сильное сопротивление».

И.В. Сталин, убедившись в том, что дальнейшее наступление не приведет к ожидаемому результату, был вынужден принять предложение генерала армии Г.К. Жукова о переходе к обороне.

1 сентября 1942 г. войска 43-й армии были выведены в резерв Ставки ВГК, а 10 октября переданы в состав Калининского фронта. В командование этим фронтом 29 апреля 1943 г. вступил генерал-полковник А.И. Еременко, давний недруг К.Д. Голубева. В своем дневнике Андрей Иванович 7 мая сделал такую запись: «Командарм Константин Голубев, старый знакомый по Брянскому фронту, был снят мной с 13-й армии. Доклад о состоянии войск очень сумбурный и нелогичный, трудно понять состояние дел. Товарищ Голубев заметно волновался, с него градом лился пот».

Но это еще не все. Военный журналист А.В. Пронин в статье «„Окопная правда“ маршала Еременко» опубликовал следующие его воспоминания, навеянные посещением 24 июня 1943 г. позиций войск 43-й армии: