Командармы 1941 года. Доблесть и трагедия

Сам Гудериан в своей книге «Воспоминания солдата» так описывает этот инцидент: «В 15 час. 30 мин. я снова был в Слониме, после того как 18-я танковая дивизия получила задачу наступать в направлении Барановичи, а 29-я мотодивизия – ускорить продвижение в направлении Слонима. Затем я поехал обратно на командный пункт группы и вдруг наскочил на русскую пехоту, которая на грузовых автомашинах была переброшена к Слониму; солдаты как раз намеревались сойти с машин. Сидевший рядом со мной водитель получил приказ „Полный газ“, и мы пролетели мимо изумленных русских; ошеломленные такой неожиданной встречей, они не успели даже открыть огонь. Русские, должно быть, узнали меня, так как их пресса сообщила потом о моей смерти; поэтому меня попросили исправить их ошибку через немецкое радио».

Остановить противника удалось только к восьми часам вечера 24 июня на р. Щара. В донесении штаба 4-й армии в штаб Западного фронта отмечалось, что «все части, за исключением 55 и 75 сд, небоеспособны и нуждаются в срочном доукомплектовании личным составом и материальной частью и приведении в порядок…». Основные потери в материальной части войска армии понесли от авиационного и артиллерийских налетов врага. «Отходящие беспорядочно подразделения, а иногда и части, – говорилось в донесении, – приходится останавливать и поворачивать на фронт командирам всех соединений начиная от командующего армией, хотя эти меры, несмотря даже на применение оружия, должного эффекта не дали».

С утра 25 июня противник возобновил наступление в районе Слонима и на Слуцком направлении. Около 9 часов его танкам удалось прорваться через р. Щара южнее Слонима, но в двух-трех километрах от реки они были остановлены частями 4-й армии. Противник также был задержан у полотна железной дороги Барановичи – Лунинец. По решению генерала армии Павлова на поддержку войск, оборонявшихся в районе Слонима, от Столбцов выдвигался 20-й механизированный корпус генерал-майора И.С. Никитина. Одновременно к Днепру сосредоточивались войска из внутренних военных округов, обеспечение развертывания которых было возложено на Западный фронт. Командующему 4-й армией предписывалось, обороняясь на р. Щара, подготовить оборонительные рубежи в Слуцком укрепрайоне и на р. Случь. Эту задачу генерал-майор Коробков возложил на командира 28-го стрелкового корпуса генерал-майора В.С. Попова и армейского инженера-полковника Л.П. Прошлякова.

В течение 25 июня противник продолжал атаки в направлении Барановичей и Синявки, сумев лишь на одном участке восточнее Слонима прорваться на 3–5 км. Потери противника, по сведениям Л.М. Сандалова, составили свыше 50 танков. Неудачей завершилось и наступление 24-го моторизованного корпуса на Слуцком направлении, где оборонялась 55-я стрелковая дивизия. В лесах восточнее р. Ясельда продолжали вести оборонительные бои 205-я моторизованная и 22-я танковая дивизии совместно с отрядом полковника Осташенко. На левом фланге армии стойко держались 6-я и 75-я стрелковые дивизии, а в тылу героически сражался гарнизон Брестской крепости.

В этих условиях сразу же начался поиск «виновных». Л.М. Сандалов в своих мемуарах «Пережитое» приводит следующий диалог, состоявшийся между ним и членом военного совета 4-й армии дивизионным комиссаром Ф.И. Шлыковым:

– Давайте, Леонид Михайлович, посмотрим правде в глаза. Что, в самом деле, у нас получается? Командарм либо молчит с угрюмым видом, либо отделывается общими фразами. Вы тоже высказываетесь как-то неопределенно: ведете речь только о действиях четвертой армии, не связывая эти действия ни с войной в целом, ни даже с обстановкой на Западном фронте. А ведь именно в полосе нашей армии фашистские войска вклинились наиболее глубоко. И для вас, по-видимому, не секрет, что среди бойцов и даже командиров, в том числе и некоторых крупных начальников в тыловых частях и учреждениях, пошли слухи об измене, о том, что армия предана. Надо же наконец разобраться во всем этом.

– А в чем вы хотели бы разобраться, Федор Иванович? – искренне удивился Сандалов. – Как развиваются события на других фронтах, мне известно столько же, сколько и вам, то есть почти ничего. Поездка Макарова[125] в штаб фронта, как вы уже знаете, была, можно сказать, безрезультатной. Там сами ничего не знают о соседнем Юго-Западном фронте. А что происходит на нашем Западном фронте, вы осведомлены не хуже меня. Здесь отступают все армии, но в полосе нашей, четвертой, противник действительно углубился дальше, чем у других.

Таким образом, Ф.И. Шлыков полагал, что командующий 4-й армией делает совсем не то, что требуется в сложившейся обстановке. Масла в огонь подлил и секретарь Брестского обкома КП(б) Белоруссии М.Н. Тупицын. Он 25 июня направил в ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б) Белоруссии записку «О положении на фронте Брест-Кобринского направления». В этом документе, опубликованном в 1990 году в шестом номере журнала «Известия ЦК КПСС», отмечалось: