Командир

– Не стоит, – самоуверенно отмахнулся Хром.

Борисов уже в своём кабинете уселся в кресло, сложил руки в жесте открытости.

– Ну, я вас слушаю?

– Это я вас слушаю, – медленно проговорил Хром.

Александр, тяжело оперевшись на стол, смотрел прямо в лицо мага. При этом ни о чём не думал, оставил только ощущение уверенности в себе, а в остальном просто давил своим видом. Сознательно. И добился своего. Борисов потерял налёт надменности и второй раз за день растерянно спросил:

– Я, признаться, не понимаю…

– Я вот тоже не понимаю. Мы ведь вроде с тобой договорились, Серёжа?

– Что-о?

Главный маг Города явно чувствовал себя неуютно. Хром же наоборот – пребывал в состоянии спокойной уверенной отрёшенности. Он в любой момент мог сделать с сидевшим перед ним человеком всё, что захочет, и ничто не в состоянии будет ему помешать.

И тут маг не выдержал: инстинктивно отшатнулся в кресле, и Хром почувствовал ткнувшееся в затылок холодное щупальце. Секундное напряжение – «щупальце» пропало. Хром расслабился. Оставил разум таким же свободным от мыслей. Вместо того чтобы нервничать, спокойно потянул «Стечкин» из кобуры.

– Чт-то в-вы делаете? – заикаясь, спросил Борисов.

При этом он сложил руки на груди. Готовил заклинание? Это сейчас было неважно.

– Что я делаю? А как называется то, что сделал ты? Проник в мой мозг? Мысли хотел мои прочитать? Не получилось? – почти с естественным сожалением сказал Хром. – А вот у меня получится. Пуля без проблем проникнет в твою голову. Досадно только, что вылетит наружу вместе с твоими мозгами. Такое кресло замарает.

– Александр Михайлович, вы что?!

– Молчать! С руками что делаешь?! Чары наводишь?! Ну-ка быстро руки в стороны! Или проверить захотел, что быстрее: магия или пуля?

Борисов быстро поднял руки вверх. Он смотрел то на ствол пистолета, то в глаза коменданту. И ничего не мог сделать. В смысле хоть немного использовать магию. Этот долбаный спецназовец давил на него. Непонятно чем, непонятно как, но он давил, и маг даже не мог применить собственные силы, чтобы привести мысли в порядок. Привычные чары обаяния и харизмы улетучились в никуда.

– Ты знал о поступке Никодима? – рыкнул комендант.

– Нет.

Палец на спуске дёрнулся.

– Догадывался, – отчаянно выкрикнул Борисов, – вернее, догадывался, что у них с Олькой что-то нечисто. Но, если бы я был в этом уверен, я бы сам ему запретил. Ну на фига мне это нужно, Александр Михайлович?

– Молчать! Ты сам такое делал?

– Я… да, раньше. На Большой Земле. Сейчас перестал. Я верный гражданин Колонии.

Борисов закрылся и отвернулся, только чтобы не смотреть на пистолет.

– Кто написал заявление на твоего сотрудника? Родня могла?

– Я не знаю… честно. Я не в курсе. Но я разберусь.

– Конечно, разберёшься, – железным тоном сказал комендант и спрятал «Стечкин» в кобуру.

Борисов взглянул в его глаза, холодные, голубые, и содрогнулся от силы, спрятанной за ними. И руки опускать не рискнул.

– Вот что, Серёжа, мне нужно, – спокойно, но твёрдо сказал Хром. – Первое: чтобы были найдены те люди, которые могли копать под Иванова. Второе: после возвращения из рейда мы найдём всех твоих магов, которые вот так вот шалят, и примерно накажем. Для твоего Никодима я уже придумал наказание, и поверь, оно ему очень не понравится. Ты ведь не хочешь оказаться на его месте?

Борисов помотал головой.

– Ну вот и ладно, мы нашли общий язык. Теперь ты будешь делать что я скажу, дышать как скажу. А если вздумаешь крутить, – Хром взял мага за отвороты шикарного пиджака, приподнял с кресла, – не обижайся, Серёга, если вздумаешь крутить, это будут последние минуты твоей жизни.

Александр мысленно усмехнулся. Интересно, волшебник понял, что это цитата из одной хорошей книги про спецуру[7]? И разжал кулаки. Чародей плюхнулся в кресло.

– До встречи.

Комендант вышел из кабинета, а Борисов ещё минут пять успокаивал сердцебиение коньяком.

Уже на улице Хрому стало не по себе. Усталость навалилась, лёгкое головокружение.

– Вам помочь? – участливо спросил один из сопровождавших коменданта контрразведчиков.

– Нет, я, пожалуй, сам пройдусь по снежку.

Сумерки, чистый воздух, и только хруст снега под берцами нарушал тишину. Дома у Северной стены ветхие, деревянные, но двухэтажные. Такие большие бараки на удивление крепко противостоят морозам. Уличного освещения практически нет, полно тёмных дворов и закоулков. Идти можно было только по проторенным жителями тропам, которые порой приводили в изрядно загаженные тупики.

Хром шагал, и состояние его было, прямо скажем, хреновое: неровное сердцебиение, лёгкий тремор, головокружение. Налетит сейчас какой-нибудь лихой парень из темноты с дубиной – и не факт, что Хром сможет от него отбиться. Хотя отбиваться и не придётся – пистолет всегда при себе. И ещё Хром знал, что те двое контрразведчиков идут за ним по следу. Не оставят коменданта в беде, если что.

«Что со мной такое, – думал Хром, – может, Борисов бросил какое заклинание? Нет, не мог он мне ничего сделать».