Командир. Дилогия (СИ)

   Посверкивали кристаллики льда, в темноватых, от осевшей сажи, снежных шапках на шатрах башен и тесовых навесах стен Кремля, освещенных ярким солнечным светом. Налево, надо рвом - мост, ведущий в кремлевские ворота. Вскоре вся неполная сотня воинов, въехали во Фроловские ворота, почти беспрепятственно. Стоявшие в арке ворот стрельцы поинтересовались, кто едет и к кому. Получив ответ, что вновь принятые на государеву службу бояре едут в Разрядный приказ. Потеряли к ним интерес и даже как могли, пояснили путь до приказной избы.

   С трудом, не смотря на пояснения воротных стражей, по минутся спрашивая, уточняя дорогу у встречных, кавалькада, наконец, добралась до избы Разрядного приказа. На вид здание местного министерства ни разу не походило на избу. Рубленное в два жилья строение, украшенное вырезанными по дереву разукрашенными яркими красками узорами, оно скорее подпадало под определение терем. Спешившись и привязав транспорт к имевшимся рядом коновязям, приехавшие большей частью остались во дворе, а полтора десятка во главе с Черным чинно поднялись на невысокое крыльцо и вошли в здание. Из сеней прошли в первую комнату, где и поинтересовались у тройки писцов, сидя на лавках, что-то строчивших на листах бумаги, положенных на дощечку. Где здесь можно найти Максима Венюкова, они приехали из Гдова и им необходимо передать ему письмо от его братана. Писцы, подняв головы и разглядев в свете, падающего из двух небольших оконцев, что перед ними стоят воинские люди, привстали, поприветствовав их. Один из писцов, на вид постарше предложил обождать, пока найдут искомого. После чего не громко произнес:

  - Прошка сейчас найди Максима и приведи сюда. Скажи, бояре из Гдова приехали, его ищут.

  После его слов молоденький писец вскочил с лавки, положив на неё свои орудия производства, и метнулся из комнаты куда-то вглубь 'министерских коридоров'. А сам говоривший, сел на лавку и продолжил что-то писать. Вскоре не прошло и десяти минут в комнату забежал посылный и обращаясь к пожилому писцу проговорил:

  -Дядька Андрей, нашел, идет.

  Произнеся этот монолог, паренек сел на лавку. Не успел он взять в руки дощечку с бумагой, как в комнату быстро вошел мужчина не высокого для выходцев из 21 века роста, довольно упитанный, чем-то неуловимым глазу похожий на гдовского знакомого 'витязей', Кузьму. Оглядев находящихся в комнате, он безошибочно определил старшего и обратился к Черному:

  -Слушаю тебя боярин, я Максим Венюков.

  Оглядев еще раз собеседника, Мечеслав ответил:

  -Раз ты Венюков, то получи грамотку от твоего братана подьячего Кузьмы из Гдова.

  С этими словами он протянул Венюкову скученный с трубочку лист бумаги. Взяв лист, Максим развернул его и углубился в чтение. Прочитав послание в течении двух-трех минут, он молвил:

  -Пойдем со мной бояре, сполним все, что вам нужно.

  Выйдя из комнаты, компания бояр, ведомая Венюковым прошла на второй этаж. Пока шли, Золотой передал Максиму небольшой кожаный кошель-мешочек с пятнадцатью серебряными талерами. Который, старший писец не глядя на содержимое, ловко спрятал за пазуху.

   Не будем описывать все бюрократическую процедуру, ибо это муторно и скучно. Просто заметим, что хотя Максим и отработал свой гонорар на все 100% и то из Разрядного приказа вновь поступившие на службу воины освободились к вечеру следующего дня. Еще пару дней, даже с учетом помощи Венюкова и 'подарка' в сумме десяти талерам местному коллеге Максима, у новых помещиков ушло на улаживание дел в приказе Казанского дворца. Так и прошли пять дней. Выезд из столицы состоялся только после полудня 10 января 1553 года Рождества Христова по Григорианскому календарю.

   Пока Черный, Золотой и иные 'витязи' из руководства занимались улаживаем дел в приказах. Остальные попаданцы и новики из боярских детей, пройдя смотр и получив серебро в Разрядном приказе, были относительно свободны. Чем и не преминули воспользоваться. В основном ходили по городу и просто смотрели на здания, людей, быт. Фактически это был первый крупный город, который попаданцы могли осмотреть в спокойной обстановке. Ранее либо врываешься в город с боем, либо проезжаешь его проездом.

   Вечером 6 января на постоялом дворе, Граббе отозвал Черного в сторону и завел разговор.

  -Мечеслав Владимирович мы еще одну ошибку допускаем.

  Увидев вопросительно вздернутую бровь собеседника, продолжил.

  - Сейчас на Руси православие является не только религией, можно назвать, его и идеологией России в это время. А мы? С грехом пополам крестимся, и то частенько забываем. На окраину везем кучу католиков или скрытых язычников. А православных священников нет. Если кто захочет, то может причинить нам кучу неприятностей. Вот я и предлагаю пока находимся в Москве подобрать хотя бы пару попов.

  - Я смотрю, у тебя уже и кандидатуры имеются? - спросил полковник. - Но смотри попы они народ глазастый, в каждую щелочку заглянут. Не дай бог, что увидят лишнего. А оно нам надо. Тут подбирать и отбирать батюшек нужно со всем старанием и тщанием.