Командир. Дилогия (СИ)

   25 числа вернулись из Москвы Черный с Золотым и остальными тремя боярами, Граббе опять остался в Москве на правах постоянного представителя уезда в столице. Вернулись, выполнив все свои замыслы. И даже с царским заказом на изготовления пушек и ружей с винтовками, и государевым поручением организовать печатания церковных книг, для чего привезли с собой цензора-секретаря Московского митрополита и всея Руси архимандрита отца Матвея. С караваном прибыло большое количество сманенных на новые земли людей порядка пяти тысяч, большинство молодых парней и мужиков, которые еще в Москве просились в дружины бояр. Таких набралось почти четыре тысячи и после заключения с ними, с каждым индивидуального ряда в двух экземплярах на их найм в качество воинов боярским клубом - братчиной 'Витязь' сроком на десять лет, при стандартной оплате и содержании, приступили к формировании второго и третьего стрелковых полков. Благо и кони после мангышлакского набега имеются, и людей желающих послужить родине на ратном поприще, купцы привезли. Из свыше восьми с половиной тысяч привезенных, более трех так же изъявили желание посвятить будущие десять лет ратной стезе. И вот опять только, что вытравившаяся после посещения Туркестанского берега, демографическая ситуация, снова ухудшилось, мужчин снова стало подавляющее большинство. И где взять женский пол, до следующей весны не ясно. Ну а про оружие, брони, одежду, снаряжение и иное имущество и речи не было, запасы имелись и не плохие. Так что в связи с переходом всех военных и пограничной охраны на единую форму одежды, брони и вооружения, освободившиеся брони и оружие начали передавать в земское ополчения, куда записывали всех русских переселенцев мужского пола от 15 до 50 лет, если кто доживал до этого возраста. В ополчение пошли отличные железные шлемы всех фасонов и видов, металлические доспехи - поножи, поручни, кирасы, кольчуги, юшманы, колонтарьи, куяки, пластинчатые брони персидской, хорезмской, бухарской работы, и даже не вписавшиеся по каким либо параметрам в систему вооружения байданы и бахтерцы. Каждый ополченец был вооружен бердышем, либо кинжалом, либо мечем, либо саблей, и каким либо стрелковым оружием, это мог быть и лук, и арбалет, благо их из Ливонии вывезли приличное количество, и пищаль, и мушкет, и турецкое ружье 'янычарка'. Отдали все хорошие трофеи и не кондицию. Отряды ополчения создавались по городам, поселкам, слободам, вотчинам, а где хватало русских крестьян и по отдельным деревням. Оружие, бронь и прочие снаряжение ополченец хранил дома, и раз в неделю обязан был прийти на занятие по воинской науке, исключение имели только крестьяне при посевной и жатве. Боевая ценность такого воинства в чистом поле может и не велика, так их ни кто и не думает пока выставлять в полевое сражение. А отбиться за крепостными стенами от набега степняков, вполне. Русские военные 20 века начали задумываться о введении всеобщей воинской повинности со службой года так три, но конечно не сейчас, лет через пять, а то и все десять. Когда подрастет поколение бойцов, выросшее на уральской земле, воспитанное и обученное под управлением 'витязей'. А пока в жестко обязательном порядке введено всеобщее начальное обучения всех без исключения детей от семи лет до великовозрастных иногда уже женатых шестнадцати-двадцати летних парней или замужних баб того же возраста. И если бывшие сервы и другие поселенцы не возмущались, то часть русских переселенцев выказывали недовольство боярской прихотью. Приходилось, и разъяснять, привлекая авторитет церкви в лице приходских священников, благо ленивые да консервативные не ехали к счастью на эту опасную украину, а приезжали в основном молодые, только недавно рукоположенные и горящие от зуда миссионерской и просветительской деятельности. Спасибо Сильвестру за такие кадры, хотя сам он, судя по его сочинениям, был ещё тем 'прогрессом', один 'Домострой' что стоит. Если не помогали увещевания, а они помогали в девяносто восьми случаев из ста, то вступал в действия административный ресурс. После которого, остальные двое глав семейств обычно соглашались, лишнюю денежку в виде штрафа-виры за неисполнения распоряжений воеводы приграничного уезда, отдавать ни кто не хотел. И это они потом считали, что легко отделались, ибо граница есть граница, могли и намного строже наказать, вплоть до лишения живота.