Командир Грейнджер (СИ)

Они оба знают, что не хотят расставаться вот так: молниеносно сгорев в костре страсти, чтобы после уйти, унося с собой в сердце тлеющие угли.

— Ты же знаешь, он ждет своего генерала Малфоя, — Драко сплевывает подкатившую к горлу желчь под ноги. — Я должен отчитаться о нашей очередной победе, — горечь в его голосе скрипит песком на ее зубах.

Гермиона сглатывает. Слова застревают в сдавленной глотке. И боль накатывает новой волной.

Сколько будет длиться эта пытка?

Все-таки мы мазохисты.

— Скажешь мне что-нибудь на прощание? — обычно хладнокровный мужской голос теперь дрожит и сочится надеждой и отчаянием.

Грейнджер мучительно закрывает глаза. Ей страшно.

Что, если она признается в любви, и судьба заберет его у нее, как забрала всех остальных? Всех любимых…

Даже вражеские пытки не пугают ее так, как три простых слова, которые вертятся на языке каждый раз. И каждый раз она молчит.

— Пожалуйста, Гермиона!

Эта фраза для него как подвиг. Генерал Драко Малфой никого ни о чем не просит. Он берет свое силой и властью.

Только не с ней. С ней он другой.

— Я… не могу.

Ее сердце разрывается на части. Заявить о своих чувствах к нему вслух – все равно что обречь его на смерть.

— А если ты больше никогда меня не увидишь?

Ей хочется кричать на весь мир и вывернуть перед ним душу наизнанку: «На! Забирай – это все твое». Но она лишь молча смотрит на него говорящим взглядом, сдерживая предательские слезы.

— Увижу. Тебя хранит мое молчание.

И скорбь. Которая заперта внутри и похоронена на самом дне души. Скорбь по всем потерянным без вести на полях сражений и всем погибшим, которых она похоронила за пять лет. Каждая утрата дает призрачную уверенность в том, что конец войны близок.

Ничто не может продолжаться вечно.

Если умер кто-то другой, значит, Он жив. Это жестоко. Но Гермиона каждый раз выдыхает с облегчением, видя, что у очередного трупа не Его лицо.

— Выживи любой ценой, — чеканит она жестко. — Больше я ни о чем тебя не попрошу. Никогда.

Командир Грейнджер привыкла командовать своими подчиненными. Но только не им – он выше ее по званию и числится во вражеской армии.

— Я благодарен этой проклятой войне. За тебя.

Его горький смешок тонет в ее пыльных растрепанных волосах. Он нависает над ней, обняв в прощальном порыве.

Хлопок. Его фигура растворяется в воздухе, и она вновь остается одна.

Насмешка судьбы. Если бы не кровавая бойня два года назад, когда он вытащил ее из-под обломков здания Министерства, она бы не познала любви.

Той любви, которой до сих пор боится, как огня.

Когда Волан-де-Морт падет, Гермиона заявит об их с Малфоем отношениях во всеуслышание. Будет биться за них, за него – до последнего. Как дьявольская фурия.

Лишь бы они оба выжили.

Тогда ты узнаешь силу моей любви, Драко. Я скажу тебе все, что ты хочешь услышать.

Надеюсь, я успею.

Комментарий к 2. Громкое молчание

Огненная эстетика к 1-2 главам от Franke winni:

https://t.me/frankewinnisays/1460

========== 3. В следующей жизни ==========

Комментарий к 3. В следующей жизни

Посвящаю Рите, которая хотела увидеть конец войны… и ради этого даже вернулась на Фикбук 🖤

Все должно закончиться там, где начиналось. Там, где волшебство берет свои истоки и крепчает, закаляясь в учении и на практике.

Она внимательно оглядывает опушку Запретного леса и зорким глазом разведчика подмечает границу антитрансгрессионного барьера, которая еле заметно поблескивает на свету.

До точки спасения придется бежать сломя голову.

Если выживу…

Хогвартс совсем близко – врастает башнями в пасмурное серое небо.

Он там. Остался последний шаг.

— Ну же, бей! Какой ты к черту Пожиратель? Еще и генерал армии, — Гермиона злится и яростно хмурит брови. — Твой хозяин не поверит тебе, если на мне не будет следов насилия.

— Нет! Это лишнее, — Драко упрямо качает головой, складывая мощные руки на широкой груди.

— Давай, ударь меня! — кричит она отчаянно, зная, что права и должна добиться цели любым путем. — Я тебя не люблю, слышишь? Поэтому и не говорила вслух… Я всегда притворялась.

— Не верю. Очевидная ложь!

Его голос настолько спокоен, а вид непоколебим, что ее с головой накрывает дикое раздражение и негодование.

Что за самовлюбленный болван!

— Ты была настоящей со мной. Твои руки и губы не лгали. Они не могли, — от этих слов ей хочется взвыть – словно сердце царапают тупым ножом. — Ты не умеешь врать, Грейнджер.

— Теперь умею. Война научила меня многому, Малфой.

Мой лучший учитель, черт возьми.

Гермиона со всей силы ударяет его кулаками по грудной клетке. Драко даже бровью не ведет. Он тоже оброс стальной броней на фронтах второй магической. В рукопашном бою она бы проиграла ему с позором.

— Все, хватит, — вздыхает она обреченно, — ты сам напросился.

Один проворный взмах волшебной палочкой с невербальным Империо, и генерал вражеской армии становится послушным щенком у ее ног.

А теперь бей!

Резкий удар наотмашь прилетает в правый висок. Она отшатывается, ощутив дикую боль в голове. Черепная коробка будто трескается пополам. И внутри звенит.

Звон оглушает ее.