Командир гвардейского корпуса «илов»

— Многовато... И какие ребята! Взять Жору Красоту. Неутомимый летчик, талантливый ведущий, аккордеонист, весельчак... Но вот уже десять дней прошло, как его нет. Подбили прямо над целью. Загорелся, пытался сбить пламя. Не удалось. Ведомый видел, как «ил» лейтенанта падал в заснеженное болото...

Беседу прервал адъютант Рязанова лейтенант Дресвянников:

— Товарищ генерал, вас срочно вызывают в штаб.

...Василий Георгиевич вернулся быстро, радостно возбужденный.

— Вот ведь как бывает, Николай Петрович, — сказал он, — ты сейчас Красоту хоронил, так он живой. Только что сообщили, что лейтенант нашелся.

— Вот это известие! — воскликнул командир дивизии, вскочив с табурета. — Большое спасибо за хорошую новость.

— Как видишь, я угощаю не только баней и чаем, но и хорошими вестями, — подмигнул Василий Георгиевич.

...А с летчиком Георгием Красотой случилось вот что. Над целью в «ил» попал зенитный снаряд, и пилот покинул неуправляемый самолет. Приземлившись с парашютом, увидел, что на одной ноге нет унта. Кое-как натянул унтенок, мягкий меховой чулок, отполз в сторону и спрятался за густую ель.

Лес стоял сумрачный, безмолвный. Лишь изредка с еловых лап, шурша, сползал снег. Летчик вздрагивал, сжимая рукоятку пистолета, прислушивался. Потом пополз к полю. Наткнулся на колючую проволоку. Отполз на несколько метров и бросил в нее ледышкой. Ледышка звякнула о проволоку, и тут же впереди застрочил немецкий пулемет.

Ночь застала летчика в лесной глухомани. Кое-как он наломал сучьев и разжег костер, благо в кармане оказались спички. Очень хотелось пить. Он хватал горстями снег, подносил руки к огню, потом из ладоней с жадностью пил талую воду.

Десять суток лейтенант скрывался в лесах, питаясь мороженой клюквой, которую выковыривал на кочках из-под снега, сосал ледышки, утоляя жажду. Наконец, вышел к деревне, занятой немцами. Хозяйка крайнего дома спрятала летчика на чердаке. Там его, раненого, обмороженного, изголодавшегося, и нашли наши пехотинцы, которые выбили фашистов из деревни.

После лечения Георгий Красота снова повел группу «илов» на штурмовку. А вечерами в землянке задорно и весело звучал его аккордеон...

За боевые действия против демянской группировки противника, активную помощь наступающим частям, освободившим город Великие Луки, многие летчики-штурмовики Рязанова были удостоены высоких правительственных наград. Грудь генерала украсил орден Красного Знамени. А 17 марта 1943 года Василию Георгиевичу присвоили очередное воинское звание — генерал-лейтенант авиации.

В марте 1943 года Ставка приняла решение перебросить корпус Рязанова на юг, в распоряжение командования Воронежского фронта.

Жаркое лето

Июнь сорок третьего выдался знойным... В такие дни хотелось сбросить с себя гимнастерку, ремень с тяжелым пистолетом, надоевшие сапоги и не торопясь идти по полевой дороге, загребая босыми ногами мягкую пыль, чувствуя, как слабый ветерок холодит тело под расстегнутым воротом рубахи. А потом где-нибудь на берегу тихого пруда раздеться и броситься в прогретую солнцем воду, поплыть саженками, во всю силу, чтоб за тобой — пенистый след, как от торпеды. И выйти на берег, роняя теплые капли воды, ощущая приятную усталость каждой мышцей тренированного тела. Хорошо!..

Василий Георгиевич с трудом оторвался от мечтаний, быстро, привычным движением застегнул крючки на воротничке кителя.

«Нет, а новая форма — ничего, — подумал он, покосившись на полевые генеральские погоны и мельком взглянув в тусклое зеркало. — Во всяком случае, лучше, чем полковничьи «шпалы». Генерал вдруг по-мальчишески озорно подмигнул своему отражению.

— Разрешите, товарищ генерал... — в открытом дверном проеме показалась знакомая фигура начальника отдела кадров корпуса. — Вы меня вызывали?

— Да, вызывал. Садитесь, подполковник. Хочу посоветоваться. Как у нас на сегодня с летными кадрами? Особенно меня интересуют командиры эскадрилий, летчики, способные водить на штурмовку группы самолетов.

— Я уже докладывал вам, что летным составом полки укомплектованы полностью, вакантных должностей комэсков нет.

— Да я не об этом. Мы люди военные, поэтому буду говорить прямо. — Василий Георгиевич прошелся по земляному полу хаты. — Бои, большие бои нам предстоят. А где бои, там потери... Как ни горько говорить об этом, но они, увы, неизбежны. И в первую очередь среди ведущих. Меня интересует сейчас одно: есть ли у нас люди, способные заменить командиров эскадрилий в случае их гибели?

— Наверное, есть, товарищ генерал...

— Это неопределенно. Я хочу знать, можете ли вы мне сейчас положить на стол список летчиков, которые в случае необходимости смогли бы заменить комэсков? Причем с краткой характеристикой, прочитав которую, я понял бы, почему рекомендуют на должность командира эскадрильи Сидорова, а не Иванова или Петрова.

— Такой список мы представить не можем.

— Плохо, товарищ подполковник. Пора бы знать своих людей, а летный состав особенно. Кадры нужно растить самим. Все. Можете идти.