Командир и штурман

Джек взглянул на противоположный борт шканцев, где Диллон учил юного Люкока, как следует держать секстан и опускать солнце к линии горизонта. Всем своим существом Люкок выражал сдержанный, но откровенный восторг от понимания этой тайны, которую ему добросовестно объясняли, и от собственной значимости (благодаря повышению в чине). При этом зрелище Джек Обри стал забывать о своем мрачном настроении и тотчас решил обойти остров с юга и сделать заход в Сьюдадела. Там он увидит Молли и мигом исправит дурацкое недоразумение, возникшее между ними, когда они проведут восхитительный час в огороженном высокой стеной саду, возвышающемся над бухтой.

За мысом Святого Филиппа виднелась темная линия, пересекавшая море. Она дрожала в воздушных потоках, обещая западный бриз. Через два часа тяжелой работы на веслах под жарким солнцем, добравшись до нужной точки, подняли на борт баркас и катер и стали готовиться к постановке парусов.

— Можете войти в бухту острова Эйре, — произнес Джек.

— Идем на юг, сэр? — удивленно спросил штурман, поскольку, направившись к северу от Менорки, они пошли бы с попутным ветром прямо на Барселону.

— Да, сэр, — резко ответил Джек Обри.

— Зюйд-тень-вест, — скомандовал штурман рулевому.

— Есть зюйд-тень-вест, сэр, — ответил матрос. В это время передние паруса не спеша наполнились ветром.

Массы воздуха двигались со стороны открытого моря — чистые, солоноватые и резкие на вкус, разгоняя береговой смрад кожевен. «Софи» чуть накренилась после того, как к ней вновь вернулась жизнь. Увидев Стивена, возвращавшегося на корму от помпы из вяза, капитан произнес:

— Господи, до чего же хорошо снова оказаться в море. Разве вы не чувствуете себя на берегу словно барсук в бочке?

— Барсук в бочке? — переспросил доктор, подумав о барсуках, повадки которых он знал. — Нет, не чувствую.

Оба принялись говорить о чем угодно: о барсуках, выдрах, лисах, об охоте на лис — приводили примеры их поразительной хитрости, коварства, выносливости и памятливости. Об охоте на оленей. На медведей. Тем временем шлюп продвигался вдоль побережья Менорки.

— Помню, как я ел медвежатину, — продолжал Джек, к которому вернулось хорошее настроение. — Это было жаркое, я тогда имел удовольствие впервые обедать с вами. И вы мне сказали, что это за мясо. Ха-ха, помните ту трапезу?

— Да, и я помню, что мы говорили о каталанском языке. В этой связи хочу сообщить вам кое-что, я собирался сделать это еще вчера вечером. Мы с Джеймсом Диллоном забрели в окрестности Уллы, чтобы полюбоваться древними каменными памятниками, — вне сомнения, они восходят к временам друидов. Двое крестьян, на некотором расстоянии друг от друга, перекликались, обмениваясь впечатлениями на наш счет. Я перескажу их разговор. Первый крестьянин: «Ты видишь тех двух надутых еретиков, которые тут шляются? Рыжий, ясное дело, произошел от Иуды Искариота». Второй крестьянин: «Когда англичане гуляют, у овец бывают выкидыши; все они одинаковы, хорошо бы, у них самих потроха повылазили. Куда это их несет? И откуда?» Первый крестьянин: «Идут поглазеть на языческое капище. А пришли от замаскированного двухмачтового судна, стоящего возле склада Бена Вентуры. Во вторник с рассветом на шесть недель отправляются на грабеж вдоль побережья от Кастельона до мыса Крез. За двадцать свиней они платят по четыре монеты. Я тоже хочу, чтобы у них потроха повылазили».

— Ваш второй крестьянин не отличается оригинальностью, — произнес Джек и задумчиво добавил: — Похоже, они не любят англичан. А ведь мы защищаем их без малого сто лет.

— Удивительное дело, не правда ли? — отозвался Стивен Мэтьюрин. — Но я хочу отметить, что наше появление у материка может оказаться не таким неожиданным, как вы рассчитываете. Между этим островом и Майоркой постоянно снуют рыбаки и контрабандисты. Стол испанского губернатора снабжается нашими раками от Форнелла, нашим маслом от Ксамбо и магонским сыром.

— Да, я понял ваше замечание и премного вам благодарен за то внимание, которое…

В этот момент со стороны мрачного утеса справа по траверзу взвился темный силуэт птицы с огромным размахом заостренных крыльев — зловещий, как судьба. Хрюкнув по-поросячьи, Стивен выхватил из-под мышки у Джека подзорную трубу, оттолкнул его в сторону и, присев на корточки возле поручней, положил на них оптический прибор и стал напряженно вглядываться в окуляр.

— Гриф-бородач! Это гриф-бородач! — воскликнул он. — Молодой гриф-бородач.

— Что ж, — ни секунды не сомневаясь, отозвался Джек, — думаю, что он и впрямь забыл побриться нынче утром.

Его обветренное лицо сморщилось, глаза превратились в узкие голубые щелки, и он хлопнул себя по ляжке, согнувшись в приступе беззвучного смеха, довольный тем, что, несмотря на строгую дисциплину, царившую на «Софи», матрос, стоявший за штурвалом, не удержался и, заразившись весельем капитана, сдавленно выдохнул: «Хо-хо-хо!» — но был тотчас одернут старшиной-рулевым.

* * *