Командир Красной Армии

— Товарищ лейтенант? — окликнул меня Сазанов, и почти сразу издалека донеслась пулеметная очередь, и взлетело несколько осветительных ракет.

Подскочив к нему, я негромко спросил:

— Что у вас тут? Наших засекли?

— Мне кажется я справа, во-о-он там… — протянув руку правее лагеря немцев, — видел, как по полю шли люди.

— Ясно, это они окруженцев засекли по ним и бьют.

Я уже провел ликбез среди своих бойцов, по таким словам как «окруженцы», «танкобоязнь» и тд, так что командиры не удивлялись.

Похоже, именно так и оказалось, немцев вспугнули проходившие мимо окруженцы, видимо один из выдвинутых в поле постов их засек.

— Значит так, возвращаемся к колонне, по пути я вам расскажу свой план.

Сам план был прост как все гениально. Мы приводим к бою все зенитки, включая машину Индуашвили и вылетая на холм, пока немцы заняты окруженцами, там уже заметная пальба началась, бьем зажигательными и бронебойными по всему, что там есть, потом возвращаемся к оставшимся машинам обеспечения. Дальше формируемся в прежнюю колонну и возвращаемся до ближайшего поворота, там найдём другой путь к нужному лесу.

* * *

Ефрейтор Ганс Отто Байер работал спокойно, как и все профессионалы, прошедшие Францию и Польшу. Когда их полк был разбит у русского города Ровно, все что осталось свели в батальон под командование майора Вагнера, вместо погибшего полковника Бризоле.

Несколько дней после переформирования, вместо заслуженного отдыха вдруг последовал приказ, выдвинуться в тыл отступающих русских и взять под контроль мосты. Байеру сразу не понравилась эта идея. Получалось, что держать удар после захвата обоих мостов нужно будет со всех сторон. От прибывающих частей, которым нужно будет перебраться на другой берег, и отступающим. Однако мысли какого-то ефрейтора не волновали немецкое командование, поэтому батальон, выдвинулся, и за полдня преодолел около пятидесяти километров, встречая жалкие попытки сопротивления. Обычно это были группы окруженцев застигнутых врасплох на дороге или в поле, или идущие свежие части. Были и курьезные случаи, когда перехватили машину с русскими молоденькими медсестрами. Их то ли направляли как пополнение, то ли просто перевозили, но офицерам и унтерам они пришлись по вкусу, даже ночью были слышны их крики.

Когда пост обстрелял каких-то окруженцев и по тревоге подняли их роту, Байер не особо волновался, подготавливая со своими людьми пулемет к бою, но вот когда половина окруженцев была рассеяна, а половина так и остались лежать в пшеничном поле, вдруг с холма ударили такие знакомые по звуку орудия.

Видимо русские зенитчики знали куда стрелять, потому как два стоявших грузовика с боеприпасами вдруг вспучились и донесся грохот взрывов. Оглушенный ефрейтор упал у своего пулемёта, не чуя, как второй номер пытается оттащить его в сторону, от растекающегося горящего топлива. Один из снарядов задел топливозаправщик, и сейчас огненная жидкость растекалась, поджигая стоящую рядом технику, подсвечивая русским куда стрелять.

* * *

Попадания в машины с боезапасом и топливом были счастливым совпадением, что позволило нам фактически безнаказанно расстреливать расположившихся в низине немцев. Так как орудия они не видели, кроме вспышек на уровне земли, то каждая зенитка успела выпустить по десять обойм. А это без малого по сто снарядов на орудие, или шестьсот на батарею.

Больше у нас с собой просто не было, остальные лежали в ящиках в машинах обеспечения, поэтому как снаряды кончились, мы спокойно развернулись и направились к колонне. И только там когда все вместе двинулись обратно, на холме вырос первый куст минометного разрыва. Немцы оправились от неожиданного расстрела.

Отъехав на семь километров, я приказал остановить колонну, и пополнить боезапас. Пока одни бойцы снаряжали пустые обоймы, другие чистили орудия.

Оперевшись задом о капот «эмки» я с помощью фонарика изучал карту, бормоча себе под нос ругательства. Горючего могло не хватить из-за новой техники.

— Что, товарищ лейтенант? — не расслышал пробегающий мимо Непейборода.

— Тебе послышалось, старшина. Когда закончим канитель с перезарядкой? — спросил я, убирая карту в планшет.

— Так уже, только орудия все еще чистят. Снарядов осталось по десятку на орудие.

— Ясно. Как закончат, собери командиров у штабной машины.

— Есть.

Через двадцать минут у «эмки» стояли все командиры.