Командир Красной Армии: Командир Красной Армии. Офицер Красной Армии

Ждать, когда немец или кто он там гикнется, я не собирался. Достав из кобуры ТТ, спокойно подошел и выстрелил ему в грудь.

– Что вы делаете, он же раненый! – вскричала Лопарева. Ее, видимо, поразило, что я вот так хладнокровно пристрелил человека.

Заглянув в автобус, я велел ехать к колонне – там скажут, куда встать – а сам, подойдя к девушке, крепко ухватил ее под локоть и повел за собой, хотя тут вернее было сказать потащил. Адель, ничего не говоря, шел следом. Могила для погибших девушек уже была готова, сейчас они лежали на брезенте с восковыми лицами, у некоторых были потеки крови в ушах после контузии и там, куда попали пули.

– Эти девушки ехали в один из госпиталей, но попались немцам. Представляете, что им пришлось вытерпеть за день и ночь? – жестко спросил я. Жалеть изнеженную актрису я не собирался.

– Их убили?

– Случайность, – поморщился я. – Мы не знали, что они были в одной из машин… Черт! – воскликнул я, подхватывая обмякшее тело Лопаревой.

Подскочивший Адель помог, подобрав упавшую шляпу, и я направился к автобусу, вставшему у полуторки.

Судя по всему, когда автобус подъехал к машине и распорядитель увидел, как из кузова в дорожную пыль вылетают инструменты и одежда, он остановил автобус и теперь носился вокруг Непейбороды, что-то вереща.

– В чем дело? – спросил я, подходя.

– Да эти неандертальцы… – начал было поворачивающийся к нам распорядитель, тот самый живчик, как тут же воскликнул: – Что с Ольгой?!

– В обморок упала. Держите. Ваша девка, сами с ней и возитесь, – передал артистку распорядителю. Из автобуса тут же выскочили артисты и помогли занести девушку внутрь. – Старшина, о чем шум был?

– Да артисты мешают освобождать кузов.

– Понятно. Что им надо, пусть забирают себе, инструменты могут закрепить на крыше автобуса, полуторку мы реквизируем. Заканчивай, я жду тебя у колонны.

– Есть.

Не обращая внимания на возмущенные вопли распорядителя и недовольный ропот других артистов, мы с Аделем направились к могиле. Там уже ждало два десятка бойцов с винтовками у ног.

Девчонки только недавно надели форму, но похороны мы провели со всеми воинскими почестями. Даже с троекратным залпом, причем по живым немцам. Оставлять пленных я не собирался. Сказав речь и дождавшись, когда отзвучат залпы, я обернулся и едва не налетел на бледную Лопареву, которую поддерживала одна из артисток.

– Извините, это было страшно – смотреть на мертвых девчат.

– Бывает… – пробормотал я и тут же крикнул одному из взводных: – Иванов, командуй бойцами! Начало движения колонны ровно в десять. То есть через восемь минут.

– Есть!

– По машинам! – скомандовал я.

Через несколько минут увеличившаяся на две машины колонна двинулась в сторону моста.

– Как настоящие. Смотри, даже машину остановили для проверки, – продолжая наблюдать за мостом, сказал Адель.

– Вижу. Меня вот интересует, куда они свои машины дели и тела охраны.

Мы втроем уже минут двадцать наблюдали за немцами, пропускавшими через мост десяток машин с пушками. Видимо, какую-то артиллерийская часть.

– Может, в реку сбросили? Течение тут неслабое, – негромко предположил Бутов.

– Вряд ли, подставиться этим можно. Скорее всего, отнесли в сторону и бросили. А грузовики спрятали вон в том кустарнике. Он высокий и большой, там самое место.

– Может быть.

Пока мы наблюдали, взводные в километре позади нас освобождали машины от лишнего груза и оставляли под охраной пяти бойцов трофейную технику. Мы решили не привлекать к себе внимания, пока подъезжаем к мосту.

– Артиллеристы уехали. Смотри, к мосту отделение бойцов подходит.

– Вижу.

Через пару минут, когда одиннадцать стрелков подошли к первому посту, раздался многочисленный треск, как будто рвали бумагу. Работали пулеметы и автоматы.

– Суки, что делают! – яростно воскликнул Адель. Рядом скрипел зубами Бутов.

– Большие колонны пропускают. А такие мелкие уничтожают… Теперь понятно, куда они дели тела охраны, в кустах они, – пробормотал я, наблюдая, как шесть диверсантов в нашей форме по очереди уносят тела погибших в кусты и прячут их там.

Рядом продолжал яростно материться Адель, высказывая все, что он думает о немцах и что с ними сделает.

– Ладно. Что надо, мы увидели. Наши уже должны были закончить с техникой. Нечего время тянуть.

Вернувшись к колонне, мы быстро описали происшедшее, вызвав волну ярости и злости у бойцов. Прежде чем залезть в кабину передовой машины, я бросил взгляд назад, где у автобуса стояла тонкая фигура девушки.

– Поехали!

Через десять минут, двигаясь вдоль полотна железной дороги, мы подъехали к переезду и первому посту. Проблема была не в этом, а в том, что по пути к нам подсоединилась какая-то штабная колонна, выехавшая из-за небольшой рощицы. То, что штабная, точно – там было штук шесть «эмок», пара грузовиков и два броневика охранения. Именно они меня и напрягли. Могут вмешаться, увидев, как русские убивают как бы русских. Надеюсь, Адель, ехавший на замыкающей машине, сориентируется вовремя.

Причем водитель головной «эмки» попытался вклиниться в нашу колонну, но водилы были строго проинструктированы и не дали этого сделать.