Командир Красной Армии: Командир Красной Армии. Офицер Красной Армии

– Николай Филиппович, когда прибудем?

– Да приехали ужо, вон, пригород видно. Через полчаса на месте будем.

– Хорошо. Вы сразу на базар?

– Не, мы к дочке, переночуем. Но тебе по пути, она недалеко от железнодорожного вокзала живет, там есть вещевой рынок.

– Это хорошо, спасибо.

– Тебе, Виталий, ночевать есть где?

– Да нет, я в Казани только проездом был.

– Можешь с нами переночевать. Дочка недорого возьмет.

– Почему нет? Я согласен.

– Добре.

Высадив на окраине обеих женщин – кстати, они за перевозку не платили – мы въехали на улицы древнего города.

Мне было интересно разглядывать город, переживший столько веков. Странные трамваи, машины, повозки, людей в древних одеждах – у многих она полувоенная. Внимательно приглядываясь к людям, я заметил, что большинство были в шляпах или шляпках. Простоволосых было мало, да и то в основном дети.

До дома, где жила дочка возницы, мы доехали минут за сорок. Николай Филиппович не обманул, вокзал был где-то неподалеку, я отчетливо слышал перестук и паровозные гудки. Зато с другой стороны промелькнули белые стены Кремля.

Въехав в тихий дворик, остановились у одного из подъездов. Дальше мы втроем распрягли лошадь, загнали телегу к стене сарая, а лошадь завели в сам сарай, дверь которого нам открыл внук Николая Филипповича, пацан лет восьми. Андрейка.

Договориться о постое действительно не составило проблемы. Отдав всего пятьдесят копеек за ночь, я умылся и свалился на выделенную лежанку. Несмотря на то, что успел поспать за время езды, вырубился я почти сразу.

– Виталий, ты просил разбудить тебя утром. Да и мне пора на работу.

Проснулся я сразу, как только Елена, дочка Николая Филипповича, коснулась моего плеча.

– Спасибо. Сколько времени?

– Семь утра уже.

Елена была вдовой. Муж, работник прокуратуры, погиб два года назад, утонул. Так что жила она с сыном в двухкомнатной квартире одна.

– Я тебе еды положила на кухне, позавтракай.

– Спасибо.

Быстро поел (попутчиков уже не было, они на базар сорвались в шесть утра) и, поблагодарив хозяйку, я собрал вещи и покинул приютивший меня дом.

К моему удивлению, не я один был такой босой, стайка мальчишек лет двенадцати, пробежавшая мимо с удочками, ничем от меня не отличалась. Даже штанины были так же подвернуты до колен. Потому, поправив рубаху под ремнем, и убрав складки назад, я подхватил корзину и зашагал в сторону железнодорожного вокзала – прежде чем совершать покупки, нужно узнать цены на билеты.

Своим видом да еще с корзиной в руках я напоминал отдыхающего, поэтому особого внимания не привлекал. Прогуливающийся по площади у вокзала милиционер – младший сержант, судя по треугольникам – только лениво скользнул по мне взглядом и продолжил патрулирование.

В кассы идти не пришлось, у входа на доске объявления висели расценки.

«Тэк-с, десять рублей до Москвы в купе и пять рублей на плацкартном. Хм, это дорого или дешево? Ладно, цены узнал, теперь на базар, там определимся».

Прежде чем идти на базар, я зашел в жаркое помещение вокзала и встал у кассы, где как раз покупала билеты в плацкартный вагон стайка девушек. К моему удивлению, они просто говорили, куда, и оплачивали, получая маленькие серенькие картонки билетов. Документы они не предъявляли. Воодушевившись, я узнал, когда ближайший поезд на Москву, вышел с вокзала и направился на базар. До четырех дня времени у меня полно.

Помня о билете, я отложил десять рублей, решив потратить остальное – семь рублей бумажками и два рубля мелочью.

Базар располагался недалеко, дошел минут за десять. Причем торговали там не только вещами, но и продовольствием из ближайших деревень.

Покрутившись, я продал корзину за сорок копеек – больше она не стоила – а обе бутылки по двадцать.

Подойдя к мужичку, торгующему поношенной одеждой, я надолго завис у него, щупая и пробуя товар. Мне понравились заметно ношенные, но еще крепкие сапоги, но продавец запросил за них аж десять рублей. Обычно такие стоили около пятидесяти рублей, как я узнал у соседей, но именно у этой пары, у одного из сапог, был разрыв на голенище, зашитый суровой ниткой. Походив по базару, я цены знал, даже в магазин заглянул, присматривался, поэтому сразу начал торговаться. Сбив цену до семи рублей двадцати копеек (тут продавец уперся и ни в какую не хотел уступать), я дополнительно вытребовал у него два куска фланели для портянок.

Быстро обувшись, раскатал штанины и заправил их в голенища – теперь то, что штаны короткие, в глаза не бросалось. Прошелся, пробуя обновку на ходу. Блин, как же зашибись ходить обутым! Можно было бы, конечно, купить полуботинки или вообще плетенки. Но мне требовалась обувь для долгих переходов, а эти сапоги, было видно, еще долго прослужат, хоть слегка и рваные. Я не привередничал, на что хватило, то и купил.