Командир Красной Армии

– Сообщение такое: «Адель – комдиву. Адель – комдиву. Долетел нормально. Принят хорошо. Кто должен, о нас знает, вылетаем к конечному маршруту с сопровождением». Сообщение повторилось трижды. Я дал подтверждение получения.

– Молодец! – я радостно хлопнул радиста по плечу, после чего, повернувшись к начштаба, громогласно возопил, сграбастав его в объятия: – Слышал?! Долетели наши!

После выплеска радости, я велел распространить сообщение среди бойцов. Люди должны знать, что наши долетели, куда надо, благополучно. Все-таки принимали в этом живейшее участие.

Через полчаса, когда я проинспектировал модернизацию танкового парка и части машин, вошедших в патрули, на дороге появилась пехотная колонна, которую возглавляла полуторка Руссова.

– А вот и подкрепление, – пробормотал я себе под нос, наблюдая за ней. Вместе с вышедшим из своей палатки Бутовым мы пошли встречать окруженцев.

Нарком Берия пропустил выходящего из кабинета от Вождя молодого старшего лейтенанта со слегка мятой пограничной фуражкой на голове. Кто это был, он знал прекрасно, так как лично встречал его шесть часов назад на аэродроме. Шок от новостей, что привез этот лейтенант Самакаев, уже прошел, и сейчас спецы Генштаба изучали машинку и допрашивали фельдфебеля. Документы и папки с шифрами сильно помогли в понимании трофея. Шапошников ходил окрыленный и при встрече двадцать минут назад обещал отличившихся в захвате шифровальной машинки представить к награде, несмотря на то что НКВД на эту операцию наложило гриф «Совершенно секретно». А тетрадку с посланием Берия забрал у удивленного лейтенанта еще на аэродроме. Сталин правильно просчитал Оракула, прислал все же еще одно послание.

– Товарищ Берия, срочно озаботьтесь передачей вот этого письма Оракулу, – Сталин протянул Берии плотный незапечатанный пакет. – Лично в руки. Причем сделать это надо до того, как дивизион Фролова выйдет из кольца.

Из незапечатанного конверта с надписью, сделанной хорошо знакомой рукой: «Старшему лейтенанту В. Фролову. Лично» – Берия достал записку:

«Товарищ Фролов. Прошу Вас в ближайшее время прибыть в Москву и встретиться со мной. Очень нужно поговорить. Гарантирую, что вскоре отпустим Вас вновь на фронт.

И. Сталин».

– Зачем, товарищ Сталин?

– А ты не понял, Лаврентий? Он не хочет с нами встречаться, поэтому свои заметки и прислал. Опять исчезнет, лови его тогда… – Сталин бросил взгляд на тетрадку, написанную тем же почерком, что и в первом послании.

– Почему?

– А сам подумай. Вот что ты с ним собирался делать после того, как он все расскажет?

– Ну, поселил бы где-нибудь на подмосковной даче с хорошей охраной. Вдруг еще что вспомнит, или вопросы какие к нему возникнут…