Командир Красной Армии

Когда мы устроили под деревьями машины тыловых служб и штаба, ко мне подскочил Майоров с докладом по дивизиону.

– То, что потерь нет – это хорошо, – задумчиво протянул я. – Но вот то, что боезапаса к тридцатисемимиллиметровым орудиям почти нет – это плохо.

– Пока нас спасают трофеи да пулеметы.

– Согласен. Кстати, держи список с новенькими. Они вон там находятся, у «эмки». Ты их пока прими как пополнение, по подразделениям мы их уже раскидали, а когда будет присяга, оформишь нормально. Надо с Непейбородой поговорить, наверняка у него в запасе есть красноармейская форма, я же видел, как он в той брошенной колонне два дня назад ковырялся. Да тюки носил.

– Я с ним поговорю, надо уточнить все запасы этого хомяка, – кивнул Саня. Мы с ним еще в первые минуты знакомства перешли на ты.

– Кстати, что там со старшинами батарей? Непейборода уже подобрал людей?

– Только одного, в первой уже есть, остальные, говорит, не годятся. Материал, мол, не тот.

– Ладно, занимайтесь пополнением, дивизионом, а я к командованию дивизии. Кстати, проследи, чтобы орудия тщательно почистили.

– Хорошо.

Тут как раз появилась батарея Иванова, шедшая в конце походной колонны дивизии, и криков и рева моторов прибавилось. При его прибытии выяснилась пренеприятная новость: моторы всех машин на такой скорости грелись. Пришлось задержаться и разобраться с этим вопросом. Выяснилось, что когда орудия сопровождают боевые порядки дивизии на скорости пешехода, то движки реально греются, и не только у тех машин, что с орудиями. Причем при такой езде повышается расход топлива.

Водители уже делали вторую ходку с ведрами от ручья, заливая воду в радиаторы, когда мне пришла идея, как минимизировать потери.

– Товарищи командиры, а что если не сопровождать порядки дивизии непосредственно с ней, а охранять кочующими батареями?

– Это как? – спросил Иванов, наклоняясь, чтобы рассмотреть, как я, используя капот «эмки» вместо стола, рисую на листе блокнота дорогу, отмечая на ней четырехкилометровую змею дивизионной колонны.

– Все просто, делаем так. Первая батарея отъезжает вперед на три километра и ждет, контролируя небо. Как только дивизия приближается к ней, вперед на три километра едет вторая батарея, потом третья и так же на три. Когда первую батарею пройдут последние части дивизии, она снимается, по обочине обгоняет войска и опять вперед на три километра, где снова занимает позицию. То есть получается, что дивизион постоянно не движется. Так мы сэкономим и моторесурс, и горючее.

– Нам понятно, – кивнули командиры батарей. Иванов был доволен больше всех. Ведь его трофейные «эрликоны» на ходу стрелять не могли. Это надо отцепить их от грузовиков, отогнать машины, чтобы не мешали круговому обстрелу, и только тогда можно вести огонь. Теперь же проблема оказалась решена.

– Ладно. Идею я вам подал, а вы пока с начштаба ее хорошенько продумайте для практических результатов.

Времени уже было пять часов дня, дивизия за семь часов преодолела почти двадцать километров от брода, поэтому я поспешил к штабу.

Поручкавшись с выходящим из палатки лейтенантом Григорьевым, единственным выжившим из разведбата дивизии командиром – тот, видимо, получил задание и куда-то торопился – я вошел в штабную палатку.

– А, Фролов, – Прохоров повелительно махнул рукой, подзывая.

В палатке царила деловая суета работающего штаба, тут же были и Перепелкин, и батальонный комиссар Гольдберг, а также еще несколько человек, трое из них в гражданском – видимо, из мобилизованных командиров.

Когда я подошел к столу, где рядом с подполковником сидел и что-то писал Васильев, Прохоров меня спросил:

– Что у тебя там по дивизиону?

– Две батареи заняли боевые позиции по периметру леса повзводно, один взвод ПВО-ПТО первой батареи у дороги, две зенитки третьей батареи несут охрану непосредственно штаба. Есть нехватка боеприпасов для тридцатисемимиллиметровых орудий и продовольствия. А также не хватает формы для вновь призванных. Оружие для них есть.

– Ясно. Укажи мне, где твои орудия стоят, – пододвинул ко мне карту Прохоров.

Быстро значками указав местоположение подразделений и устно доложив, кто ими командует, я снова вытянулся по стойке смирно.

– Ясно. Значит, так. Присяга будет сегодня в восемь вечера, после чего мобилизованные разойдутся по подразделениям. Это пока все.

– Товарищ подполковник, разрешите доложить?

– Докладывайте, лейтенант.

– Мы с моим особистом, ожидая подхода дивизии, посмотрели карту и прикинули, что вот на этой железнодорожной станции можно узнать насчет продовольствия и близлежащих складов. Это ведь для нас наибольшая проблема? В принципе, я могу провести разведку силами своего дивизиона. Если там немцы, отойдем, вернемся ни с чем, если их нет, то можно пошукать по пакгаузам и складам. А они там есть, я у мобилизованных узнал, их там высаживали.