Командир Красной Армии

– Видел я твой дивизион, видно, что техника и люди в порядке, часовые службу хорошо несут.

Чуть не пристрелили, когда пароль спрашивали. Что там еще за цифровое обозначение?

– Очень просто, товарищ полковник. Пароль, например, двадцать один, часовой окликает и говорит, например, пятнадцать – тут цифру он сам придумывает. Вам нужно только в ответ назвать цифру, чтобы с пятнадцатью сложить и получить двадцать одно. Простой шифр. Бойцы моего дивизиона им пользуются уже в течение десяти дней. Сбоев не было.

– Молодцы, хитро. Давай рассказывай, что ты тут моим успел про свою дивизию наговорить, – присаживаясь на лавку, велел полковник.

Пришлось рассказывать подробно, особенно про бои как батареи, так и совместные с дивизией.

– Ясно. Твои люди спят мертвым сном, автобат у меня под парами, готов выехать в любое мгновение. Я даже четыре броневика выделил из разведроты в охранение и батарею зениток, но нужен проводник. Не столько показать – где примерно находится твоя часть, я знаю, – а сколько для опознания.

– Я поеду, товарищ полковник. Меня командование дивизии хорошо знает, – шагнул вперед Адель.

– Принимается. Машины к броду подойдут… Майор, когда твои машины тут будут? – спросил Филиппов, обернувшись к майору-грузину с общевойсковыми петлицами.

– Так должны уже быть.

– Хорошо. Подберете лейтенанта – и вперед. До рассвета вы наверняка успеете к дивизии, а там под прикрытием зениток обратно.

– Товарищ полковник, в квадрате шесть – ноль восемь находится батарея из моего дивизиона. Пусть, когда будут возвращаться, прихватят и их.

– Подберем, не волнуйся.

– Есть не волноваться.

– Кажется, слышу шум моторов. Выйдем на открытый воздух, посмотрим.

Когда мы вышли, к броду подъехали три пушечных броневика, из головного выскочил танкист и подошел к нам.

– Гордеев. Подбери проводника, вот этого лейтенанта-пограничника, и выезжай.

– Есть.

Через минуту броневики, преодолев брод, стали карабкаться на холм. За ними потянулись грузовики, десятки за десятками. Там были и полуторки, и ЗИСы, и даже пара старинных «фордов».

– Ну все, лейтенант, пока отдыхай. Все, что мог, ты сделал. Тех раненых, что были в твоих машинах, уже отправили в тыл. Так что пока свободен.

– Есть, – козырнул я.

Обойдя легковушки, принадлежавшие командованию дивизии, я подошел к своей «эмке» и отогнал ее с продолжавшим спать Руссовым в расположение дивизиона, где спокойно лег досыпать, помня пословицу: «Солдат спит – служба идет».

– А, вот ты где! – услышал я возглас Аделя. Подойдя ближе, он выглянул из-за моей спины и удивленно спросил, взяв один из уже обработанных тэтэшных патронов: – Ты чем это занимаешься?

– Увеличиваю мощь своего оружия, – открутив тиски, я бросил очередной «дум-дум» к собратьям. – Выспался?

– Честно говоря, еще бы поспал, но рядом начала палить батарея Сазанова, тут волей-неволей проснешься.

– Понятно. У них недалеко от лагеря была третья запасная позиция, значит, две они уже использовали… Что-то немцы разлетались.

Что после стрельбы позицию надо менять, мои бойцы усвоили свято, поэтому, отбив налет, батареи переезжали в другие места, подготовленные бойцами саперного батальона Филиппова. Аделю, отсыпавшемуся после ночного вояжа к остаткам прохоровской дивизии, не повезло, что батарея Сазанова полчаса назад начала отбивать очередной налет. На самом деле это был не налет – немецкие бомбардировщики выбрали недалекую излучину реки как ориентир, и весь день его использовали, и при подлете, и при возвращении. А на километр спокойно били даже пулеметы Индуашвили, это только к вечеру немцы стали подниматься на три километра.

Близился уже вечер третьего июля, только сегодня в десять часов дня последние подразделения дивизии Прохорова на машинах полковника Филиппова были перевезены на эту сторону безымянной речушки. Адель тогда, найдя нас, почти сразу завалился спать в одной из машин обеспечения и вот проснулся только сейчас, в семь вечера. Даже как-то странно, даже суток не прошло, а было это все как будто неделю назад.

– Что было, пока я ездил за прохоровцами и спал? – спросил он, рассматривая крестообразные надпилы, после чего вернул патрон откуда взял и присел на стоявшее рядом полено.

– Да почти ничего. В одиннадцать я объявил побудку, люди более-менее выспались. Завтрак, потом обслуживание техники. Ах да, меня еще в штаб Шестой армии вызывали, к командарму Музыченко, мы с Майоровым скатались. Генерала не видели, уехал куда-то, встретились с начштаба армии комбригом Ивановым. Теперь мы числимся за тридцать седьмым стрелковым корпусом Шестой армии. Забрали нас у Прохорова.

– А с ним что?

– Они, оказывается, тоже из Шестой армии. Отвели на десять километров, теперь пополняют людьми и техникой. Сами же вышли. Со всеми знаменами и документами. Даже часть тяжелого вооружения приволокли. Это я про пушки и станковые пулеметы. Полковник еще хотел Сашку забрать и расчет Семенова, но я не дал – сам подписывал документы о формировании дивизиона.

– Обиделся?

– Нет, он с нами в штабе армии был, Иванов ему дивизион зенитных пулеметов пообещал из резерва. Так что расстались мирно.