Командир Красной Армии

Работали те с опаской, и хотя батареи Сазанова и Иванова были укрыты и огонь не открывали по моему приказу, немцам все равно доставалось от батареи Индуашвили. Сейчас же немецких самолетов не было – вечер, вот-вот стемнеет.

– Если заметят, опять долбить начнут, – с опаской посмотрев на холмы за речушкой, на которых немцы создали оборону, сказал Адель.

– Знаю. С их позиций просматривается только двести метров. Пока заметят, пока сообщат на батарею, пока огонь откроют, мы уже за лесом будем.

Тот лесочек, в котором ранее дислоцировался дивизион, после двухдневного артиллерийского обстрела фактически перестал существовать. Так что дивизион стоял замаскированным в глубоком узком овраге. А что? Маскировочные сети сверху натянули да все машины под них и загнали. Только батарея Индуашвили для маскировки использовала стога соломы, открывала огонь и перемещалась под другие. Деревне и позициям стрелков тоже изрядно доставалось.

– Какой у тебя план? Ведь он у тебя есть?

– Конечно, но нужно дождаться Бутова. Если все сойдется, как я предполагаю, то мы сегодня же до двенадцати ночи вырвемся из окружения, возможно, даже без стрельбы.

– Рассказать не хочешь? Вместе обмозгуем – как ты там говоришь: одна голова хорошо, а две?..

– …а две уже мутант. Помню я, помню… Смотри, все не успокоятся.

Нас все-таки засекли, и через минуту прошелестевший снаряд поднял столб земли и пламени в ста метрах левее.

– Пристрелочный… Успеем?

– А то. Держись!

Прибавив скорость, отчего машина, жалобно скрипя подвеской, поскакала по разбитой дороге, мы пролетели просматриваемый участок и заехали за лес, уйдя с глаз наблюдателей. Еще три раза вставали султаны от восьмидесятимиллиметровых мин, потом все стихло.

– Проскочили, – улыбнулся Адель.

– Ты не забывай, что нам через пару часов уже всем дивизионом тут ехать, хоть и ночью.

– Так услышат же.

– Есть у меня задумка, как им праздник испортить и оглушить.

– Давай рассказывай, а то меня любопытство гложет.

– Хорошо. Как придем в расположение, там и расскажу. Да и остальным интересно послушать будет, вдруг что умное скажут. Все, приехали. Вылезай давай.

Оставив машину в небольшом распадке, мы бегом преодолели метров двести и скатились в глубокий овраг, закрытый маскировочной сетью.

Первым встретился мне Непейборода, с помощью бойцов перекладывающий груз в новеньком ЗИС-5. Полуторок у нас в дивизионе практически не осталось. Когда выяснилось, что дивизия, бросая технику, уходит на прорыв, мы договорились, что заберем некоторые машины из автобата. Так что у нас осталась только одна полуторка у старшины Бутова, как более проходимая и легкая, остальные – ЗИСы-пятые. ЗИС-6 у нас было всего четыре машины, с крытыми кузовами и прицепами. Более того, теперь вместо одного топливозаправщика их у нас было три, не считая бочек с горючим в кузовах, да тот, старый подремонтировали. Заварили пробоины. Тут Непейборода с Матвеевым подсуетились и отобрали отличные машины, даже десяток водителей переманили. С тем бардаком, что творился вокруг, люди сами к нам шли.

– Старшина, собери командиров через десять минут, у нас совещание. И подготовь технику и людей, через два часа уходим на прорыв.

– Есть.

Через минуту вместе с облачком пыли в овраг скатился старшина Бутов, придерживая ППД. Обернувшись, я удивленно спросил:

– Мы только что поле проезжали, как тебя не заметили?

– Да я в одной из воронок спрятался, а когда минометы бить перестали, дальше пошел.

– Понятно. Докладывай.

Мы с ним отошли немного в сторону, чтобы не мешать собиравшимся командирам, и там Максим быстро выложил мне новости. Несмотря на то, что они порадовали, я задумался.

Последним в овраг скатился Индуашвили, прибежав от своих зениток, и мы, чтобы не тянуть время, сразу начали совещание.

– Так, товарищи командиры, я собрал вас, чтобы сообщить о том, что в двенадцать ночи мы уходим на прорыв. Поэтому слушайте приказы. Техника у нас и люди уже готовы, но все перепроверить. Части, что находятся с нами в окружении, решили пробиваться через реку, там низина, из пулеметов не достать. Если только минометами… В общем, для нас это неприемлемо, и я решил прорываться на запад, а не как ожидают немцы, на восток, к своим. Причина банальна: как сообщил мне исполняющий обязанности командира дивизии подполковник Горюнов, сутки назад под Житомиром наши войска немцам хорошенько наваляли. Поэтому логично предположить, что все немецкие резервы, какие возможно, включая некоторые части, что держат нас, были брошены на передовую. Так и оказалось. Старшина Бутов вам доложит, что он видел и разведал.

Встав, старшина поправил гимнастерку и, обведя уже плохо видных командиров – солнце еще не село, но в овраге был полумрак – начал докладывать: