Командир Особого взвода (СИ)

Уже издалека, подходя к избе, над которой бился по ветру линялый красный флаг, старшина с удивлением услышал переборы гармошки. Мужской голос выкрикивал частушки, в которых через слово — мат-перемат. Нефедов подошел ближе и увидел, как две бабы тянут за рукав пиджака рослого детину, пьяного в дугу и напрочь расхристанного. Красная его рубашка, по всему видать, недавно купленная, была разорвана на груди и вымазана грязью. Парень отмахивался от настойчивых уговоров и продолжал орать похабщину.

Потом он швырнул трехрядку на землю и подобрал валявшийся на дороге камень. Не успели бабы и охнуть, как в доме напротив, с голубыми ставнями и заросшим палисадником, зазвенело выбитое стекло. Детина победно выматерился и замахал кулаком.

— Танька! Вот тебе, стервь такая! Чтоб знала, кому отказываешь! — надсадно проорал он. Потом схватил было другой булыжник, но тут же охнул и выронил его, потому что рука словно попала в тиски. Рванулся, но без толку. Нефедов, не спеша, разжал его пальцы и вынул из них камень.

— Тебя самого по пустой голове этим бы камнем приласкать, — сказал он, — чтоб сквозь дырку мозгов чуть-чуть добавилось. Да только боюсь, последние утекут.

— Ты еще кто такой? — оскалился детина. Думал он недолго и сразу замахнулся, чтобы ударить непрошеного заступника кулаком — в лицо, сразу наверняка, чтобы потом затоптать сапогами.

Промахнулся.

Степан чуть отклонился вбок и приласкал буяна ударом открытой ладони в лоб. Вроде бы и не сильно двинул, но в воздухе мелькнули грязные сапоги, и парень всем своим немалым весом грянулся об землю. Не успел он прийти в себя, как старшина поднял его за ворот, как щенка. Чувствуя на шее твердые, будто деревянные, пальцы, парень присмирел и стоял теперь на коленях, мотая лохматой головой.

— Здоровый мужик, — задумчиво сказал Нефедов, глядя на замолчавших баб, — здоровый, а не в армии. Руки-ноги вроде на месте. Ну?

— Я на побывке. Извиняюсь, — хрипло сказал протрезвевший горе-гармонист. Встать он и не пытался — мимолетный взгляд старшины, равнодушно скользнувший по его лицу, отбил всякую охоту подниматься на ноги.

— Так. Забирайте его, — старшина отступил на шаг и женщины, словно того и ждали, бросились к парню, — и чтоб больше я его здесь не видел. Увижу еще раз — отправлю в район.

Он повернулся и пошел, чувствуя, как в спину угрюмо и хмуро смотрят.

— Погодите! — высокий женский голос взвился в тишине. Степан остановился и повернулся. Светловолосая девушка, открыв скрипнувшую калитку, встала в палисаднике.

— Слушаю, — спокойно сказал он, оглядев ее с ног до головы. Высокая, статная, и смотрит прямо, не отводя синих глаз. А еще… Взгляд его на миг потемнел, потом стал таким, как обычно.

— Спасибо, — серьезно сказала девушка. Потом, секунду поколебавшись, протянула руку, — Татьяна.

Степан пожал крепкую теплую ладонь и внезапно почувствовал, что сам смущается. С чего бы? Поморщился, махнул рукой.

— Не за что. Степан Нефедов.

— Получается, есть за что, — усмехнулась Татьяна. — Вы, товарищ старшина, не знаете, как этот Колька распоясался. Пятый день здесь на побывке, а уже… — она не договорила. Степан хмыкнул.

— Больше не будет, — коротко пообещал он, развернулся и пошагал к сельсовету. Татьяна смотрела ему вслед, заслоняясь рукой от яркого солнца.

Уже вечером, выйдя на крыльцо после долгого разговора с задерганным председателем, Степан остановился и закурил. Председатель Прокудин — одноногий мужик с запавшими от недосыпа глазами и редкой бородой, беспрерывно смоливший махру, не сказал ему ничего нового. Путаный получился разговор и непонятный. Людей по деревне удалось разместить быстро и без всяких накладок, а вот про другое председатель говорил скупо.

Ясно было одно — в окрестных лесах неспокойно. Прокудин давно уже строго-настрого запретил ходить в лес поодиночке. За дровами теперь приходилось отправляться целой артелью, а женщины и вовсе не ходили по грибы и ягоды — боялись. После того, что случилось в Прилогах, в этом не было ничего удивительного.

Нефедов пожал плечами. Потом сосредоточился, свел брови, стиснул зубы. И тихо, одними губами, шепнул:

— Ласс, ко мне.

Ничего вроде бы не случилось, только за спиной загустела до полной черноты тень, падавшая на землю. Потом в тени кто-то шевельнулся, встал и вышагнул вперед.

— Слушай, Ласс, — не оборачиваясь, сказал старшина, — такой приказ. Нужно обойти деревню по периметру. Пройтись по опушке, посмотреть на следы. Особое внимание — на ручей, который из леса в озеро впадает. Видишь тот лесок? — Нефедов указал на березовую гриву, врезавшуюся в поле. — Начни оттуда.

Какая-то старуха, вывернувшая было из переулка, испуганно ахнула и опрометью метнулась обратно, гремя пустыми ведрами на коромысле. Альв проводил ее презрительным взглядом, улыбнулся, показав острые белые зубы. Молча кивнул и отступил обратно в тень, исчез так же неслышно, как и появился. Степан бросил окурок в пыль и отправился дальше. Он шел в церковь, давно заприметив крест, видневшийся из-за домов неподалеку.