Командир полка

- «Мы клянемся от всего сердца защищать завоевания социализма, защищать мир и прогресс человечества! Клянемся никогда не позволить извергам прошлого и сегодняшним поджигателям войны развязать новую войну!» - Кисельбах сложил газету и отдал ее Веберу, лицо которого как-то сразу стало серым и усталым.

- Вот что для нас сейчас главное, - проговорил подполковник. - Только в свете этого заявления нас могут интересовать недоработки личного состава полка и ошибки самого Хариуса. За последние дни я многое увидел и передумал.

- Выходит, собрание уже не нужно? - спросил Кисельбах.

- Напротив. На собрании мы зададим вопрос всем коммунистам полка: на достаточно ли высоком уровне находится боеспособность нашего полка? Главное же должно заключаться в том, что это собрание мы должны провести не так, как мы предполагали это сделать вначале. Только и всего!

- Ну и наговорил же ты!

- Возможно. Однако мы не имеем права открывать на собрании лжедискуссию. Мы не должны восемь дней командования полком Харкуса отделять от всего учебного года и даже нескольких лет подготовки полка.

Кисельбах посмотрел на часы:

- Через двадцать минут нужно идти на заседание, а мы с тобой так ничего и не решили. Ну что ж, начнем и мы подражать Харкусу, а что из этого выйдет?

Вебер махнул рукой:

- Когда-то нужно вставать на правильный путь, этого требует дело. Не нужно ни от чего отказываться - нужно просто много работать. Сейчас на бюро парткома все и решим.

Кисельбах схватил со стола свои тезисы и, разорвав их на мелкие кусочки, бросил обрывки в корзину для бумаг, а затем сказал:

- Бюро сегодня будет затяжным. Предвижу, что не все товарищи так быстро откажутся от своих взглядов, как я.

- Но нас с тобой уже двое, - усмехнулся Вебер. - К тому же мы еще кое-какое влияние имеем.

- И Харкус.

- Не думаю, что он будет сидеть на собрании овечкой… Ну, а теперь я, пожалуй, позавтракаю.

- Приятного аппетита!

Когда Кисельбах вышел, Вебер достал термос из портфеля и налил в кружечку горячего кофе. Разложив на столе тезисы своего доклада, он стал читать их, закусывая бутербродами и запивая кофе. Однако даже за едой Веберу не сиделось на месте, он то и дело вскакивал и в волнении ходил по кабинету из угла в угол. Вебер понимал истинную причину этого. Такое состояние всегда охватывало его, когда он после долгих раздумий приходил к ясному и определенному мнению. Его охватывала такая активность, что он не мог усидеть на месте, а должен был куда-то бежать, что-то делать. Эта активность не позволяла ему терзать самого себя упреками за временное ослепление, которое на него нашло, но от которого он вовремя избавился.

Сейчас Вебер снова был в боевой форме, и любые задачи были ему по плечу.

* * *

Криста сидела у себя дома за столом, раздумывая, стоит ли извещать брата о том, что она приедет несколько позже. Криста понимала, что общеполковое партийное собрание будет иметь большое значение для Харкуса. Понимала она и то, что на собрании, видимо, будут выступать товарищи, которые не погладят Берта по головке.

«Берт, конечно, сам виноват во многом. Например, в том, что он взбаламутил весь полк и восстановил против себя многих офицеров. А кто выступит в его защиту? Или он сам будет защищать себя? Да он вообще никого защищать не будет: он будет яростно нападать. А что смогу сделать я? Стоит ли чего-нибудь мой голос? Я всего лишь кандидат в члены партии и на таком собрании никакой роли не сыграю. Кому я нужна? Берту Харкусу я наверняка не нужна! Так что можно спокойно уезжать. Ни вчера, ни позавчера он ни единым словом, ни единым жестом не дал мне почувствовать, что я ему хоть капельку нужна» - так думала Криста.

Она встала и поправила книги, стоявшие на полке. Однако отогнать от себя тревожные мысли не могла. Вспомнила, как Берт, проснувшись и умывшись в ванной, подошел к ней, когда она стояла у окна, и с легким упреком спросил:

- Почему вы меня не разбудили?

- Не решилась.

Они переглянулись, а он засмеялся и сказал:

- Сплю я некрасиво, хорошо, если вас не было в комнате.

Спустя несколько минут он распрощался с ней и ушел. Выйдя из дома, обернулся и помахал рукой.

Самые важные вопросы, которые полковник Венцель хотел задать майору Харкусу, он оставил на самый конец беседы. На все заданные ему вопросы Харкус отвечал без промедления. Беседуя с майором, Венцель лишний раз убедился, что он имеет дело с целеустремленным офицером, твердым и принципиальным в своих решениях.

- Скажите, почему между вами и некоторыми офицерами до сих пор не налажены хорошие взаимоотношения? - спросил полковник под конец беседы.

Харкус несколько помедлил с ответом: слишком сложно было сразу ответить на этот вопрос.

Полковник истолковал его молчание по-своему и сказал:

- Видимо, в академии вы не очень хорошо усвоили, что такое коллективное руководство.

- Прежде чем перейти к такому руководству, - позволил себе возразить полковнику Харкус, - некоторым офицерам полка нужно избавиться от своих недостатков и ошибок…