Командир полка

Хаук сделал вид, что не расслышал вопроса, и посмотрел на Германа, который застегивал карманы.

- Ну, я готов, - как-то по-детски сказал Герман. Бауман кивнул и, повернувшись к Хауку, продолжал:

- Ах, да, я чуть было не забыл, что по правилам социалистической морали распивать алкогольные напитки запрещается! - А про себя подумал: «Ну, подожди, я тебе покажу!»

Спустя несколько минут Хаук увидел в окно, как Дальке, Бауман и еще кто-то из солдат уже подходили к КПП.

* * *

Первому расчету приказали собраться после завтрака в подвальном помещении.

Первым спустился в подвал Дальке, уселся на скамейке, прислонившись спиной к стене и засунув руки в карманы. Вслед за ним подошли и другие. Рассаживались молча, последним вошел Шрайер, улыбнулся во весь рот:

- Доброе утро!

- Чего это ты радуешься? - осадил его Дальке.

- Интересно, что надумал Хаук? В воскресенье и то покоя не дает, - тихо заметил кто-то.

Вскоре появился и Хаук. Можно было подумать, что он провел бессонную ночь, так осунулось и побледнело его лицо.

- У нас не все получается, - сказал Хаук, присаживаясь на край стола. - Многие злорадствуют, как будто мы им что плохое сделали.

- Я вам давно говорил, что из этого ничего хорошего не получится, - не выдержал Дальке. - Но вы меня не послушались! Зачем нам нужно, чтобы о нас все говорили? Что, нам больше других нужно? Давайте откажемся от этой идеи!

- Мы взяли на себя обязательства и должны их выполнить. Не заявлять же теперь о том, что мы отказываемся от них. - Хаук укоризненно посмотрел на Дальке.

Все молчали. Первым нарушил молчание Лахман: - Мы не имеем права идти на попятную только из-за того, что кто-то подсмеивается над нами! Новое всегда рождается в трудностях. Возьмем, например, ударников на производстве, которые рушат старые нормы и утверждают новые.

- Я простой солдат, а не ударник производства! - воскликнул Дальке.

- По-своему мы тоже новаторы, - заметил Хаук.

- Какие мы новаторы, ну какие? - не успокаивался Дальке. Он был зол на Хаука: «Прав был Бауман, говоря, что Хауку все это понадобилось для того, чтобы как-то выделиться. Выскочка!»

Слово попросил Лахман:

- Отказываться от обязательств мы не имеем права. Обязательства-то мы взяли, но еще ничего не сделали для их выполнения. Вывесить обязательства мало!…

- Правильно, - поддержал Лахмана Хаук. - Так дело, товарищи, не пойдет! Вот давайте сейчас с вами и обсудим, как нам следует работать.

И снова встал Лахман:

- Наши обязательства, так сказать, являются для нас производственным планом. Вот и давайте их выполнять, будто мы на производстве! Составим себе планы на неделю, даже, может, на день. Каждый получит определенное задание, и за выполнением этих заданий будем следить ежедневно. Дело-то и пойдет!

Дальке закрыл глаза. Ему очень хотелось возразить Лахману.

- Правильно! - поддакнул Хаук, вскакивая со стола. - Вот тогда дело и пойдет!

Все заговорили наперебой, так что ничего нельзя было разобрать.

* * *

Через несколько дней Герман, оставшись с Вернером наедине, спросил его:

- Скажи, Вернер, что теперь будет с твоим расчетом?

Вернер рассмеялся:

- Я сначала тоже немного сомневался, но товарищи, с которыми я сегодня советовался, вселили в меня уверенность. Особенно деловым оказался Лахман. По его предложению мы составили план на целую неделю, определили задания на каждый день и ежедневно проверяем их выполнение.

- И на все это у тебя хватает времени?

- Время находим.

- И все с этим согласны?

- Дальке пока не очень, но ему ничего не остается, как идти за всеми.

- Может, и моему расчету включиться в соревнование? - задумчиво произнес Герман, хотя на самом деле ему не хотелось спешить. Надо бы посмотреть, что получится у Хаука. Командиры некоторых расчетов, особенно Бауман, с большим недоверием отнеслись к почину первого расчета. Но если поддержать Хаука, ему легче станет.

- А почему бы и нет!

Герман смущенно улыбнулся:

- Хорошо тебе говорить! У вас самое трудное уже позади.

- А чем солдаты твоего расчета хуже моих? Да нисколько не хуже! Брать на себя повышенные обязательства, соревноваться с передовиками - это тяжело. Но солдаты - парни толковые. Вот возьмем хотя бы Бюргера: ведь он с грехом пополам умел читать и писать. Я, например, писал за него письма в Картов.

- Я об этом слышал, - кивнул Герман.

- Сейчас он уже самостоятельно пишет. Или возьмем Гертеля. Он слово «спорт» даже слышать не мог, а теперь! Так что включайся и ты в соревнование!

- Я подумаю! Правда, я уже думал об этом.

- Ну и хорошо. Я тебе помогу, кое-какой опыт у меня имеется.

Герман знал, что обещания Хаука никогда не расходились с делом, и потому решительно ответил:

- Я согласен.

- Вот и прекрасно. Теперь нам с тобой есть о чем поговорить.

* * *

Вечером того же дня Герман спросил Хаука:

- Скажи, твои солдаты знают, что мы соревнуемся?

- Конечно.

- Тогда я не понимаю, почему Штелинг мешает мне на занятиях.

- Как мешает?