Командир полка

- Понимаю вас, - перебил гостя Петере и, выпрямившись, положил свои большие руки на стол. - С политической и экономической точек зрения от нас требуется помощь.

Шихтенберг кивнул.

Подполковник снял трубку, набрал номер:

- Товарищ Зомер, зайдите ко мне на минутку!

Спустя несколько минут в кабинет командира полка вошел стройный капитан с шапкой густых волос. Это был секретарь партбюро полка.

Зомер слушал Шихтенберга, прислонившись к стене. Он крутил в руке карандаш, подбрасывал его вверх и ловко ловил.

- Картов, Картов, это находится… ага, вспомнил. - И, посмотрев сначала на командира, а потом на гостя, сказал: - Я полагаю, товарищ подполковник, мы сможем им помочь. На следующей неделе у нас вряд ли что получится, а вот когда наши люди вернутся с учений, сможем. Пошлем туда группу, а то и целый взвод. Сколько людей вы просите? - Секретарь повернулся к Шихтенбергу.

- Несколько каменщиков… потом слесарей, но таких, которые умеют хорошо работать… Человек двадцать было бы неплохо, так я думаю.

- Хорошо, пошлем в ваше распоряжение целый взвод, и притом хороший, - пообещал секретарь партбюро.

Подойдя к Шихтенбергу, секретарь дружески похлопал его по плечу и неожиданно спросил:

- А красивые девушки у вас в селе есть?

Гость кивнул и лукаво подмигнул одним глазом.

- Тогда вам придется в оба следить за ними! - пошутил Зомер, подходя к двери.

Когда Шихтенберг на КПП показывал часовому пропуск, тот ехидно спросил его:

- У вас в кооперативе все велосипеды такие?

- Этот у нас еще самый лучший, - усмехнулся Шихтенберг, садясь на велосипед, который жалобно застонал под ним.

- Давай! Давай! - неслись ему вслед смешки и выкрики солдат.

Шихтенберг ехал медленно, объезжая лужи и выбоины, и вскоре скрылся за деревьями.

Он ехал и думал о том, как разозлятся богатеи, когда узнают, что солдаты помогут кооперативу в строительстве скотного двора, и как будут рады члены кооператива.

«Да, солдаты нас здорово выручат, - думал он. - А с Грунделовом мне все же придется поговорить».

Вскоре между деревьями показались домики села, послышалось гоготанье гусей и кудахтанье кур.

Было начало апреля, и солнце пригревало по-весеннему. Но деревья еще не зазеленели, поля были пока пусты, а все сельскохозяйственные машины стояли в сараях или под навесами. Однако пробивающиеся стрелки травы, частые дожди и тревожное мычание коров - все свидетельствовало о медленном, но верном приближении весны. Набухшие почки на деревьях и частые утренние туманы тоже были верными признаками весны.

* * *

После того как Грунделов женился, свекор передал ему кузницу. И сразу же у молодого хозяина она как бы помолодела. Вскоре он купил себе аппарат для электросварки и кузнечный молот. Каждое утро, прежде чем приступить к работе, кузнец несколько раз ударял по пустой наковальне. Звон разносился по селу, будя тех, кто любил поспать.

Всю зиму Грунделов много работал, ремонтировал немудреную крестьянскую утварь.

Когда Шихтенберг вошел в кузницу, Грунделов, надвинув на лицо защитную маску, сваривал какую-то деталь. Увидев Шихтенберга, он выключил ток и, прикоснувшись двумя пальцами ко лбу в знак приветствия, спросил:

- Что понадобилось от меня кооперативу?

- Завтра утром, Гельмут, я приду за ним. - Шихтенберг кивнул головой в сторону навозопогрузчика. - Скоро дела у нас пойдут лучше.

- Приходи не завтра, а послезавтра, - после короткого раздумья сказал кузнец.

Шихтенберг понимающе кивнул и спросил:

- У нас на ферме нужно отладить кое-какие мелочи. Когда ты сможешь это сделать?

- После первого.

Шихтенберг и Грунделов были когда-то хорошими друзьями. В годы войны они потеряли друг друга из виду. Грунделов вернулся из плена позже Шихтенберга. Они не встречались, так как Грунделов стал, так сказать, собственником, а бедняга Шихтенберг с трудом обрабатывал свой клочок земли.

Однако вскоре крестьяне образовали кооператив, в который вошел и Шихтенберг. Он горячо взялся за дело, и, наверное, без него кооператив давно развалился бы. Два года назад Шихтенберг вступил в партию, в то время как Гельмут день ото дня отдалялся от бывшего друга, хотя они и встречались иногда в селе.

Вскоре Грунделов начал выполнять кое-какие работы для кооператива. Однажды Шихтенберг принес Гельмуту в кузницу договор на подпись. Они разговорились, однако каждый чего-то не договаривал.

- По-моему, ты чего-то утаиваешь, - наконец сказал Гельмут.

- Да нет, ничего… Вообще-то хочу тебя кое о чем спросить… Ты, наверное, понимаешь, что очень нужен нам в кооперативе? Работы у нас пруд пруди. Иди работать к нам, и тебе тоже полегче станет.

Гельмут усмехнулся. Шихтенберг перехватил взгляд кузнеца.

- Ну, так как?

- Нет, мой дорогой, из твоей затеи ничего не выйдет. Я твои аргументы уже не раз слышал. Мне и так неплохо работается, так что не старайся, не трать на меня силы. Я и без того зарабатываю больше, чем буду получать у вас. Я вот сейчас сделаю навозопогрузчик, так, считай, тысчонка у меня в кармане. А ты разве сможешь платить мне такие деньги? Нет, конечно. Так что и не старайся разубедить меня.

- Ты, Гельмут, думаешь только о себе.